Следующие две недели выдались непростыми. Оксанку госпитализировали — врачи уверяли, что успели как раз вовремя.
А Марко я забрала к себе — у него обнаружились множественные ушибы и трещина в тазу. Ветеринар назначил покой и курс инъекций.
Каждый вечер мы с Любой навещали Оксанку. Она всё переживала за своего рыжего спасителя, а я показывала ей фотографии на телефоне — как он ест, как спит, как понемногу начинает передвигаться.
— Знаешь, Марта, — сказала она мне накануне выписки, — только теперь до меня дошло… Он ведь не просто будильник. Он — мой хранитель. Рыжий такой, нахальный…
Когда Оксанка вернулась домой, Марко с важным видом и прихрамывая проследовал в свою квартиру. Уселся на подоконник и посмотрел на меня так, будто говорил: «Спасибо за приют, но теперь я снова на посту».
С тех пор каждое утро в восемь часов, выгуливая Любу, я вижу их у окна. Оксанка поливает свои фиалки, а Марко сидит рядом и зорко наблюдает за происходящим. Снотворное она больше не принимает — говорит, научилась засыпать под его мурлыканье.
А вчера я заметила забавную деталь: рядом с фиалками на подоконнике появились маленькие часы. Очень симпатичные — с циферблатом в виде кошачьей мордочки.
— Это чтобы он больше не рисковал собой зря, — немного смущённо пояснила Оксанка. — Пусть теперь по часам ориентируется…
Марко лишь хвостом дёрнул в ответ — мол, ну да конечно… Как будто мне ваши часы нужны. Я и без них знаю точное время для пробуждения хозяйки. Тут всё просто: любовь плюс преданность да ещё умноженные на чувство долга…
А я смотрю на них и думаю: может быть, одиночество — это когда некому сказать «доброе утро»? И уже неважно кто ты: пожилая учительница математики или рыжий кот с повадками школьного завуча…