— Всё в порядке, — отозвалась Оксанка. — Занималась уборкой.
— Хорошо. А я к Виктору заезжал. Помнишь его?
Оксанка кивнула, хотя имя ничего ей не говорило. Сейчас это было неважно.
— Олег, а кто такая Дарина Бондаренко?
Он застыл на месте, держа в руке наполовину снятый ботинок.
— Какая Дарина?
— Не знаю… Просто имя всплыло в голове.
— С чего бы ей там появиться? — Олег аккуратно поставил ботинок на полку. — Пойди чай поставь, я замёрз.
Однако на кухню он направился нехотя, с какой-то напряжённой медлительностью. На затылке у него проступило красное пятно — верный знак: Олег начал нервничать.
Пока пили чай, Оксанка молчала. Она наблюдала за тем, как он дует на горячую кружку и неспешно жуёт печенье. Сорок лет рядом, а сейчас перед ней будто чужой человек.
— Почему молчишь? — спросил он наконец.
— Думаю просто.
— Над чем?
— Над жизнью…
Олег усмехнулся и включил телевизор. Новости сменяли друг друга: политика, события… Он уставился в экран так сосредоточенно, словно там шло что-то исключительное по важности.
Оксанка поднялась и ушла в спальню. Закрыв за собой дверь, она достала телефон и набрала номер дочери.
— Алло, мам? — Ярина заговорила быстро и взволнованно, как всегда. — Что-то случилось?
— Яринка… ты не слышала о такой Дарине Бондаренко?
— Кто это? Мамочка, ты о чём вообще?
— Да ни о чём… просто спросила…
— Мамуль, я сейчас на работе! Давай позже перезвоню?
Гудки оборвали разговор. Оксанка положила телефон обратно на тумбочку. Раз Ярина не знает — значит, это точно не дальняя родственница или знакомая семьи…
Но кто же тогда она такая?
Оксанка вернулась в кабинет. Из кухни доносился звук работающего телевизора: Олег всё ещё сидел там один. Она тихо прикрыла дверь и снова принялась разбирать бумаги.
Дарина Бондаренко… 1979 года рождения… Значит молодая ещё женщина — всего сорок четыре года…
Она выдвинула ящик стола: может быть найдётся что-то ещё? Ручки вперемешку со скрепками и старыми квитанциями… И вот она — старая записная книжка Олега с потрёпанной кожаной обложкой.
Листая страницы бегло глазами: «М» — Морозов… Григорьенко… Ткаченко… «Н» — Новак… Соколов… И вот она!
«Бондаренко Д.В.» — рядом аккуратно выведен номер телефона.
Рука сама собой потянулась к мобильному… Позвонить? Выяснить наконец правду? Кто эта женщина и почему ей досталась чужая квартира?..
Нет… Пока рано для этого шага. Нужно сначала всё понять до конца…
Она убрала записную книжку обратно и взяла другую папку с документами: банковские выписки… Финансами всегда занимался Олег сам — уверял её: «Ты ведь в этих цифрах ничего не понимаешь». И она соглашалась…
А зря…
По выпискам было видно: каждый месяц перечислялись деньги одной и той же получательнице – «Бондаренко Д.В.» По двадцать тысяч гривен регулярно…
Оксанка прошептала:
— Двадцать тысяч… ежемесячно…
Это же почти полгода их пенсии! Как они тогда сводили концы с концами? На что покупали еду или лекарства?..
А ведь она думала раньше: всё из-за экономических трудностей…
Из кухни донёсся голос:
— Оксанка! Ты где там?!
— Уже иду!
Она торопливо собрала бумаги обратно в папку и вышла из комнаты. В кухне у окна стоял Олег с сигаретой в руке… Хотя бросил курить три года назад…
— Откуда сигареты взялись? — спросила она спокойно.
— Купил сегодня… Нервы шалят…
— А что случилось с нервами?
Он глубоко затянулся дымом и посмотрел ей прямо в глаза долгим взглядом:
— Оксанка… Нам нужно поговорить…
Она почувствовала толчок внутри груди:
Сейчас он всё расскажет – про Дарину Бондаренко, про квартиру… про деньги…
Она произнесла тихо:
— Говори уже…
Он потушил сигарету о край пепельницы:
— Я думаю… нам стоит жить отдельно…
Оксанка застыла:
— Жить отдельно?.. Это как понимать?..
Он отвёл взгляд:
— Мы стареем… Устали друг от друга… Такое бывает…
Она смотрела на него недоверчиво:
Сорок лет вместе – а теперь вдруг надоели друг другу?..
Он добавил хрипло:
— Только не начинай кричать…