— Поняла, — адвокат пролистала документы. — Дарственную можно оспорить. Подаем иск в суд. Квартира приобреталась в браке — значит, вы имеете на неё право.
— А если он уже всё оформил?
— Тогда будем добиваться признания сделки недействительной. У вас неплохие шансы.
— Сколько это обойдётся?
— Пятьдесят тысяч гривен. Всё включено.
Оксанка задумалась. Такая сумма казалась большой, но отступать было некуда.
— Делайте, — коротко сказала она.
Домой она вернулась ближе к полудню. Олег сидел на кухне с бутылкой водки перед собой.
— Подала? — спросил он без эмоций.
— Подала.
— Напрасно.
— Почему?
— Дарина Бондаренко умирает. Девочка останется одна.
— А я должна остаться без крыши над головой?
— Ты ещё поживёшь. А у неё рак…
— Это не моя забота, Олег.
— Жестокая ты стала…
— А ты добрый? Двадцать лет лгал мне и деньги таскал по-тихому. Очень добрый…
Олег налил себе ещё рюмку.
— Не пей, — тихо сказала Оксанка.
— Не командуй мной.
— Тогда уходи отсюда.
— Это и мой дом тоже!
— И мой не меньше!
Он поднялся и ушёл в спальню. Спустя полчаса вышел с дорожной сумкой в руке.
— Ухожу к Дарине Бондаренко…
— Иди…
— Если передумаешь — позвони…
— Не передумаю…
Дверь захлопнулась за ним. Оксанка осталась одна в квартире.
Три недели тянулись бесконечно долго. От Олега не было ни звонков, ни вестей. Ярина приезжала каждый день, поддерживала мать как могла:
— Мамочка, ты правильно поступаешь, — уверенно говорила она. — Он тебя всю жизнь обманывал!
Оксанка вздыхала:
— Может, я ошибаюсь?.. Девочка ведь ни при чём…
Ярина качала головой:
— А ты при чём? Почему ты должна отвечать за чужие ошибки?
Адвокат звонила регулярно: дело продвигалось успешно, Олег игнорировал заседания и никаких документов не предоставлял.
Однажды она сообщила:
― Он сдался… Скоро получите решение суда на руки…
В четверг утром позвонил сам Олег:
― Оксанка… можем встретиться?
― Зачем?
― Надо поговорить…
Встретились в кафе неподалёку от дома. Он выглядел измождённым: похудел и осунулся лицом.
― Дарина Бондаренко умерла… ― сказал он сразу же после приветствия.
― Сочувствую…
― Девочка теперь совсем одна…
― У неё есть родные?
― Нет… Только я один остался…
Оксанка помолчала немного, затем спросила:
― И что ты хочешь от меня?
― Отдай ей половину квартиры… хотя бы половину…
― С какой стати?
― Она моя дочь…
― А я тебе кто была все эти годы?
― Жена…
― Сорок лет жена! А ей всего девятнадцать! Подумай сам: кто важнее?..
Олег опустил взгляд:
― Я понимаю… виноват во всём…
― Осознание пришло поздно…
― Прости меня…
― Уже поздно прощать… Надо было раньше думать о последствиях!
Он попытался улыбнуться:
― Может быть… начнём всё сначала?..
Она покачала головой:
― Уже невозможно… доверие не склеишь… как разбитую чашку…
Олег поднялся со стула и положил деньги за кофе на стол:
― Жди повестку… Я подаю на развод…
Она кивнула спокойно:
― Подавай…
Через месяц пришло судебное решение: квартира осталась за Оксанкой; дарственную признали ничтожной сделкой.
В тот же день она сменила замки на входной двери квартиры.
Ярина помогла переставить мебель и вынести оставшиеся вещи Олега из дома навсегда.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила дочка вечером после уборки квартиры от прошлого быта отца.
– Хорошо… – ответила мать с лёгкой улыбкой. – Впервые за долгие годы – по-настоящему хорошо.
– Не жалеешь?
– Жалею ли я о том, что постояла за себя?
– Нет… жалеешь ли о нём?
Оксанка посмотрела через окно во двор: там играли дети – смеялись, бегали по асфальту под солнцем; жизнь продолжалась своим чередом.
– Жалею… – тихо произнесла она спустя паузу. – Жалею о сорока потерянных годах жизни… Но назад их уже не вернуть… Зато будущее ещё можно изменить.
Вечером она устроилась в кресле с чашкой горячего чая и включила телевизор – свой собственный телевизор в своей собственной квартире.
Было тихо и спокойно.
Впервые за долгие месяцы – действительно спокойно…