– Коль, мне страшно… – прошептала Тамара, сжав в дрожащих пальцах край своего простого льняного платья. Её голос трепетал, словно осенний лист на ветру, а глаза, наполненные слезами, обращались к Алексею с мольбой, как будто прося не просто ответа, а спасения.
– Чего ты боишься? – тихо, почти ласково произнёс он, беря её за руки и прижимая к себе. – Через месяц у нас будет свадьба. Всё уже решено. Родители в курсе. Мы станем семьёй.
– А если ты передумаешь?.. – прошептала она, и в её голосе зазвучала ледяная тоска. – Если ты уйдёшь… Что я тогда сделаю? Одна… с ребёнком…
– Моя глупышка, – улыбнулся он, касаясь губами её лба. – Если будет сын – вместе на рыбалку ходить станем. Я научу его честности, силе и терпению. А если девочка – станет тебе помощницей, радостью и светом в доме.
– А если она будет искать отца?..
– Она его найдёт. Я стану её отцом. Скоро ты примешь мою фамилию, станешь моей женой. И страх больше не будет тебя мучить. Обещаю.
Он нежно поцеловал её в губы – так, как в первый раз, словно вкладывая в этот поцелуй всю мощь своих клятв. Затем легко перепрыгнул через деревянный забор, оставляя за собой тишину улицы, где уже угасали последние огни. Ночь ещё не наступила, но в Тальном, словно по сигналу, всё утихло: ни смеха, ни песен, лишь редкий лай собак и шорох ветра в листьях. Сельская жизнь погружалась в сон, подобно усталому путнику после долгого дня.
Алексей шёл, засунув руки в карманы, на лице играла лёгкая улыбка. Он работал на посевной кампании, и платили там неплохо – не просто на хлеб с маслом, а на мечты. На новую крышу, на красивое платье для Тамары, на коляску для будущего ребёнка. Председатель предоставил ему пару выходных – можно было выспаться, отдохнуть, подготовиться к свадьбе. Всё казалось светлым, словно утренний рассвет.
Но вдруг впереди, у обочины, он заметил силуэт. Не деревенский. Ни одна местная женщина не носила бы таких обтягивающих брюк, не стояла бы с сигаретой в руке, будто сошла с обложки модного журнала. Волосы коротко подстрижены, взгляд дерзкий, вызывающий. Незнакомка стояла, словно бросая вызов тишине этой деревни, будто пришла сюда, чтобы всё перевернуть.
– Привет, красотка! – крикнул он, останавливаясь в нескольких шагах. – Ты откуда тут взялась?
– Ого, какие тут приветливые! – усмехнулась она, выпускаючи струю дыма. – А ты хоть представиться можешь, или тебя вежливости не учили?
– Меня зовут Алексей. А тебя?
– Оксана, – бросила она, стряхивая пепел. – Слушай, а где тут можно развлечься? В этом захолустье хоть что-то интересное есть?
– В клубе по субботам танцы бывают, – пожал плечами Коль.
– Суббота? Мне не надо через день! Мне нужно сейчас!
– Сейчас? – он задумался. – Ну… если сейчас – то ко мне. У меня тихо, никто не помешает.
– Тогда заходи. Я у бабушки тут летний домик сняла. Недалеко.
Через пятнадцать минут они уже сидели в прохладной комнате, где на стареньком проигрывателе звучала тихая, томная музыка. На столе – бутылка вина, фрукты, свечи. Оксана смотрела на него с вызовом, но в её глазах читалась не просто похоть – там горел вызов, бунт, жажда чего-то нового, острого, запретного.
– Потанцуем? – спросила она, вставая.
– Потанцуем, – ответил он, обнимая её, прижимая к себе.