Потом я вскипятила чайник, накрыла на стол, и мы сели пить чай. Она даже съела пряник. Сказала:
— Спасибо вам. Он не страдал. А я и не знала, что так бывает — спокойно, с уважением, без страха и суеты. Вы подарили это ему. И мне тоже.
Я не нашла слов в ответ — просто кивнула. Обе мы были очень уставшими. Но это была усталость не от бессилия, а от того, что всё было сделано правильно.
Прошла неделя. Я всё размышляла: стоит ли ей написать? Позвонить? Или лучше подождать, пока она сама даст о себе знать? В таких ситуациях важно не спугнуть молчание — иногда людям нужно просто побыть в тишине.
А потом я увидела знакомую фамилию в журнале записи: «Владислава». Записалась самостоятельно. Уже без кота.
Пришла в том же платке и с той же переноской — только теперь она была пуста. Улыбнулась немного смущённо:
— Я вам тут, Полина, принесла… — протянула конверт. — Его фотографию и салфетку. Он на ней спал. Может быть, пригодится у вас… в приёмной кому-нибудь.
Я открыла конверт. На снимке был Дмитрий: устроился на подоконнике, хвост аккуратно прикрыл лапы и смотрит прямо в камеру с тем самым выражением: «Ну что ты опять придумал, человек?»
Слёзы подступили к глазам, но я сумела удержаться. Мы снова пили чай вместе — уже в ординаторской. Она рассказывала о том, как теперь тишина стала слишком полной: «Раньше казалось — хорошо, когда никто не мешает… А оказалось наоборот».
— Я никуда не тороплюсь, — сказала она тогда тихо. — Просто подумала: может быть где-то есть котик, которому я ещё могу пригодиться… Не сейчас… Но потом.
Я вспомнила про волонтёров: неделю назад они пытались найти дом для одного шустрика — полосатого юнца с характером непоседы; весёлый до невозможности и чересчур активный для детского дома, где он временно жил. За всеми бегал по пятам, тащил еду со стола и ни минуты не сидел спокойно. Мы тогда прозвали его Романом.
— Есть один такой парень… — сказала я ей тогда. — Конечно, это совсем не Дмитрий… Но зато скучать точно не придётся.
Она задумалась на мгновение… а потом вдруг оживилась:
— А он вообще слушается? Или больше болтает?
— Болтает без умолку! — призналась я смеясь. — Зато хвост у него как метёлка! Можно пыль с полок гонять!
Мы пошли вместе его навещать. Она заметно нервничала — словно перед важным экзаменом… А он увидел её издалека, подошёл понюхать платок… и вдруг прыгнул прямо на её сумку! Устроился сверху так уверенно – будто сказал: «Я выбрал». Без колебаний.
— Эй! Ты чего удумал? – рассмеялась она искренне удивлённо.— Ну ты нахал!
Он громко замурлыкал – от всей души.
Через месяц мне пришло фото: она стоит на том же балконе в тёплом берете ручной вязки; а на руках у неё сидит полосатый проказник Роман. Подпись гласила: «Теперь я снова говорю вслух».
А рядом с вазой на подоконнике лежала та самая салфетка Дмитрия… Видимо Владислава всё-таки решила забрать её обратно домой.
Потому что кое-что действительно остаётся с нами навсегда – помогает пережить утрату и начать заново путь вперёд.