Ганна не находила себе места от тревоги. Она пыталась поговорить с дочерью, но Елизавета вновь встретила её в штыки, резко велев не вмешиваться в «чужие дела».
***
Ганна уставилась на экран телефона. Связь по видеозвонку прерывалась, изображение дергалось, а голос дочери доносился с помехами.
— Елизавета, ну почему ты такая раздражённая? Я ведь просто хотела узнать, как у вас дела, — мягко произнесла Ганна, стараясь скрыть тревогу.
— Мам, ну сколько можно одно и то же? — раздражённо ответила Елизавета. — Всё нормально. Не лезь ко мне.
— Я же переживаю. У тебя трое детей, Максим работает без передышки, а денег всё равно не хватает…
— Это моя жизнь! И я сама буду решать, как мне жить! Лучше о себе подумай! — выкрикнула Елизавета и оборвала звонок.
Ганна осталась смотреть на потухший экран. Слова дочери больно задели её. Она ведь хотела лишь поддержать и помочь, но любая попытка участия воспринималась Елизаветой как вторжение в личное пространство.
Она набрала номер матери.
— Привет, мама. Как ты себя чувствуешь? — спросила Ганна бодрым тоном.
— Здравствуй, Ганна. Да ничего… понемногу держусь… — отозвалась Вероника усталым голосом.
— Снова поссорились с Елизаветой… Наверное, она просто нервничает… — вздохнула Ганна.
— Что поделаешь с этой Елизаветой… — пробормотала Вероника. — Не бери близко к сердцу.
— Мамочка… А Максим тебе помогает?
— Конечно старается… Но он же целыми днями на работе. Всё равно денег едва хватает… Ты знаешь, она снова заговорила о четвёртом ребёнке…
— Что?! — воскликнула Ганна. — Им ещё одного? Она что же там совсем?
— Говорит: пока сына не родит – не остановится… — тяжело вздохнула Вероника. — Ну что тут скажешь…
Ганна прикрыла глаза ладонью. Будущее дочери пугало её до дрожи: трое детей на руках, образования нет, полная зависимость от мужа… А теперь ещё и разговоры о четвёртом малыше… Но больше всего её тревожило состояние матери: возраст уже далеко за семьдесят – а та всё ещё тянула на себе хозяйство – коляски таскала по лестницам, за детьми смотрела да готовкой занималась.
— Мамочка… тебе ведь тяжело… Ты совсем измоталась… — с болью проговорила Ганна.
— Да ничего страшного… Справлюсь как-нибудь… Лишь бы у вас всё наладилось… — тихо ответила Вероника.
Ганна замолчала. Что же она за дочь такая? Мечтала ведь однажды подарить матери покой и отдых на старости лет… А вместо этого – бесконечные роды у Елизаветы и вся тяжесть быта легла на плечи пожилой женщины…
Когда появилась четвёртая девочка – здоровье у неё оказалось слабым. И хлопот прибавилось всем: и самой Ганне пришлось включиться активнее в помощь семье дочери; и Веронике стало тяжелее справляться одной. Денег требовалось всё больше: то няня нужна была срочно; то лечение малышки требовало затрат; то специальная смесь стоила целое состояние в гривнах… Ганна без лишних слов открывала кошелёк – ну разве можно бросить дочь и внучек в беде?
***
Побег дочери произошёл именно тогда, когда у Ганны выдался короткий отпуск – всего пара недель для встречи с родными. Поздний звонок матери вырвал женщину из объятий гражданского мужа и заставил срочно решать чужие проблемы среди ночи. Услышав признание матери по телефону – она оцепенела:
— Я ж ей эту квартиру подарила! — рыдала Вероника в трубку. — Думала: одумается наконец-то! Хотела девочкам жильё оставить! Ты ведь уже устроена более-менее… Ой Господи! Что ж я натворила!
Андрей с Максимом молча переглянулись; сама Ганна едва удерживалась от резких слов в адрес старушки – но понимали все: руганью делу не поможешь – нужно искать выход другим путём…
Тем временем Елизавета прислала мужу язвительное сообщение:
«Можешь даже не искать меня – я уже далеко! Терпи теперь сам своих детишек! Надеюсь доволен? Наконец-то я свободна от вас всех дармоедов! Всего вам самого худшего! Катитесь к черту!»
Выручил тогда Ганну её гражданский муж Юрий – он продал свой дом под Львовом (тот самый, который строил собственноручно), выручил полмиллиона гривен и передал их ей – именно такую сумму задолжала Лера местным ростовщикам…
Расписку уничтожили; бабушку оставили в покое…
Ганна твёрдо решила заработать вместе с Юрием на новое жильё для семьи: неизвестно было ни когда вернётся дочь домой; ни что она предпримет насчёт квартиры от бабушки…
Но одно было ясно точно: рано или поздно Елизавета вернётся домой… И тогда придётся начинать всё сначала…