Меня зовут Тамара, мне шестьдесят два года, и я проживаю на третьем этаже обычной хрущёвки на улице Лесная.
Мой Боярка — это не просто фон, он словно подслушивает разговоры и иногда вмешивается в происходящее.
Даже воздух здесь кажется гуще по утрам, когда дворники скребут метлами по асфальту, а голуби собираются на карнизе у моего окна.
Во дворе всегда стояла старая скамейка.
Она не была красавицей: облупленная краска, потертая древесина, одна планка с заметным сколом посередине — я часто проводила пальцем по нему, сидя с газетой.
Этот скол я знала лучше многих во дворе — он острый, но не опасный, просто напоминал, что вещи стареют так же, как и люди.
У меня было небольшое утреннее удовольствие: выйти с чашкой чая, присесть и наблюдать за двором.
Кошка Катя выходила со мной и бродила рядом.
Иногда соседки садились рядом, обсуждали погоду и цены на капусту.
Молодёжь редко задерживалась — у них свои маршруты и быстрый ритм.
Однажды весной я вышла — и скамейки уже не было.
Вчера она ещё стояла, а сегодня остался лишь след в траве и две ржавые ножки, торчащие из земли.
Я долго стояла, не веря своим глазам, словно у меня вырвали часть утра.
Никто из соседей не знал подробностей; ходили слухи о ремонте или жалобах в управу.
Вечером напротив меня с балкона позвала Нина Петровна: — Лида!
Ты не знаешь, куда скамейку дели?