— Чтобы у вас был свой угол — мы дарим вам квартиру!
Голос Марты дрожал от переполнявших её чувств, когда она произносила эти слова в микрофон. По залу прокатилась волна ликования: аплодисменты, восторженные возгласы, звон бокалов. Гости вскакивали с мест, чокались с соседями и поздравляли молодожёнов. Виктория в ослепительно белом платье и Данило в безупречно сидящем костюме бросились к родителям невесты, чтобы обнять их.
А в самом конце зала, почти у выхода, сидела Ганна. Старшая дочь. Она крепко сжимала ножку бокала — пальцы побелели от напряжения. В груди всё сжалось в тяжёлый ледяной комок, мешавший дышать. Всего неделю назад она отправила родителям последние двадцать тысяч гривен. Марта тогда плакала по телефону: говорила, что Остапу срочно нужны лекарства для сердца, а ещё пришёл огромный счёт за свет — вроде бы ошибка в расчётах, но платить нужно сразу, разбираться будут потом.
Ганна медленно поднесла бокал к губам — руки дрожали так сильно, что она едва не расплескала шампанское. Оно показалось ей горьким на вкус.
Ей было тридцать шесть лет. Почти всю взрослую жизнь она посвятила помощи родителям. Работала бухгалтером в небольшой строительной компании и жила на окраине Харькова в однокомнатной квартире с ипотекой. Каждый день добиралась до офиса почти полтора часа на двух автобусах, экономила на еде и покупках — одежду брала только по скидкам.
Её родители — Марта и Остап — жили в старой хрущёвке ближе к центру города. Мама ушла на пенсию пять лет назад после долгих лет работы медсестрой; отец устроился ночным сторожем в школу после того как его сократили на заводе. Жалобы звучали постоянно: пенсия мизерная, зарплата ничтожная, цены растут без остановки.
— Ганнусю… — вздыхала мама каждую неделю по телефону, — давление снова скачет! А таблетки такие дорогие стали… восемь тысяч за упаковку! Ты можешь себе представить?
— Мамочка… я переведу деньги… — отвечала Ганна и откладывала покупку зимних сапог ещё на один год.
— И папе очки нужны новые… — продолжала Марта со вздохом. — Те совсем развалились… А приличные дешевле пятнадцати тысяч не найти…
Так они и жили: каждый месяц Ганна отправляла им по пятнадцать-двадцать тысяч гривен и во всём себе отказывала. За последние пять лет она ни разу не ездила отдыхать: ни времени нет, ни возможности.
А младшая сестра Виктория тем временем заканчивала университет. Двадцать три года ей было; училась на факультете дизайна и мечтала стать модельером. В её социальных сетях сплошные фото из кафе с подругами, новый маникюр каждые две недели да поездки за город на шашлыки по выходным. Родители оплачивали её обучение и снимали ей комнату поближе к вузу — ведь «в общежитии невозможно сосредоточиться».
Ганна вспоминала один разговор полугодовой давности: она заглянула к родителям после работы с пакетом продуктов в руках. На кухне Марта раскладывала лекарства по коробочкам; рядом сидел Остап с усталым лицом и рукой под щекой.
— Жизнь-то какая стала… — вздыхала Марта.