Но теперь — после встречи с Еленой, её ярости, её резких слов, после всего произошедшего — это перестало казаться вымыслом.
Это воспринималось как предупреждение.
Как ключ к разгадке.
Алексей обошёл здание и обнаружил служебный вход. В небольшой комнатке дремал охранник — пожилой человек с измождённым лицом, испещрённым морщинами и шрамами времени. Алексей положил на стол пачку гривен.
— Мне нужны записи. За прошлый год. Детское отделение.
Охранник замялся.
— Архив хранится на сервере. Искать долго. И если кто-то узнает…
— Вот ещё столько же, если найдёшь.
Спустя час они уже сидели в пыльном подвале перед монитором. На экране мелькало зернистое, чёрно-белое видео.
И вот там — врачи, кювез, свёрток. Его дочь. Живая. Дышит. Двигает ручками.
Алексей затаил дыхание.
Часы тянулись, словно минуты.
В кадре появляется фигура в халате и маске.
Он различает походку.
Елена.
Он наблюдает, как она оглядывается, берёт его дочь, кладёт вместо неё мёртвого ребёнка и удаляется.
Его ноги подкосились.
— Ты… ты это видел? — с трудом произнёс он.
Охранник кивнул, побледнев.
— Господи…
— Немедленно вызывай полицию.
Через несколько часов руководство было потрясено. Следователи, посмотрев записи, сразу приступили к расследованию. К утру обнаружили документы: Елена оформила девочку как «подкидыша», передала её в детский дом и получила деньги от заведующей.
Затем нашли и саму девочку с кладбища.
Её звали Катя. Она была воспитанницей этого детдома. Её уже удочерили.
Когда её привезли, она сказала:
— Я слышала, как Елена говорила с заведующей. Они договорились. Я пыталась рассказать… Но никто не верил. Я сбежала, чтобы найти папу…
Алексей опустился на колени перед ней.
— Прости, — прошептал он. — Я не послушал.
Он направлялся в детский дом, словно во сне.
Областной дом, расположенный на окраине, в сером здании с решётками на окнах.
Заведующая встретила его и провела в игровую комнату.
Там, на ковре, сидела девочка. Светлые хвостики.