— Подождите, — остановил её проводник. — Нужно уточнить ваше место. Сорок четвёртое, верхняя полка. Если вам трудно туда подняться, могу помочь.
— Не стоит, — почти шёпотом отозвалась Оксана. — Я справлюсь сама.
Она взяла сумку и направилась к указанному месту. Любопытствующие постепенно разошлись, оставив в купе только тех, кому предстояло ехать вместе.
Ирина наблюдала за происходящим с противоречивыми чувствами. С одной стороны, казалось, что справедливость восторжествовала. Но с другой — было что-то болезненное в том, как эту женщину разоблачили на глазах у всех.
— Знаете… — негромко произнесла соседка с вязанием, — мне её даже немного жаль стало. Видно же: одинока она совсем, раз до такого дошла.
— Жалость жалостью, — заметил Богдан, — но ведь сколько людей она уже задела своими выкрутасами? Сколько уступили ей просто из-за нежелания вступать в конфликт?
Ирина согласно кивнула. Она и сама чуть было не поддалась на эту самоуверенность. Если бы не свидетели и не проводник… возможно, решила бы промолчать и уступить ради спокойствия.
Поезд мягко покачивался на стыках рельсов. За окном мелькали редкие огни станций. Ирина размышляла о том, насколько тонка грань между тем, чтобы отстоять своё и при этом не унизить другого человека.
Утром, когда состав приближался к станции назначения Оксаны, Ирина заметила: та спешно собирает вещи и старается избегать взглядов попутчиков. При выходе из вагона женщина оступилась и едва не упала под тяжестью сумки.
Ирина почувствовала порыв помочь ей… но остановилась. Бывает так: некоторые уроки человек должен пройти сам. А может быть, уже завтра Оксана попробует тот же приём в другом поезде с другими пассажирами.
Справедливость вообще вещь странная: иногда она побеждает открыто и громко… а иногда просто пересаживается в следующий вагон поезда — ничуть не изменившись по сути.