Мы протиснулись внутрь. В квартире стоял резкий запах — смесь перегара, грязи и плесени. На кухне Сергей лежал на полу и храпел.
— Андрей! — Тамара метнулась на его поиски.
Ванная была заперта изнутри.
— Андрей, это бабушка! Открой, пожалуйста!
Раздался щелчок замка, дверь слегка приоткрылась. Мальчик сидел в углу, крепко прижимая к себе старого плюшевого медведя — того самого, которого Ирина подарила ему в три года.
На лице синяк под глазом, губа рассечена, футболка изодрана.
— Бабушка…
Тамара опустилась на колени, обняла мальчика. Андрей уткнулся в нее и тихо заплакал, сдержанно и сдавленно — как плачут дети, боящиеся привлечь внимание.
— Всё хорошо, милый. Всё. Я тебя заберу.
Полицейские разбудили Сергея. Тот бормотал, не вполне понимая происходящее.
— Ваша фамилия?
— Кто вы такие? Что вы делаете в моём доме?
— Поступил сигнал о домашнем насилии.
Сергей попытался подняться, покачнулся и заметил Тамару с Андреем.
— Ах, пришла. Хотите внучку забрать? Не отдам!
— Успокойтесь, гражданин.
— Это мой сын! Мой! Поняли?
Он попытался встать, но рухнул обратно.
— Забирай его, — неожиданно произнёс он Тамаре. — Мне с ним всё равно плохо. Постоянно кричит, еду требует.
— Папа… — Андрей сжался от страха.
— Заткнись! Из-за тебя мать умерла! Родила тебя и здоровье потеряла!
Тамара закрыла мальчика своим телом.
— Хватит! Ты при ребёнке!
— Ребёнок… Он не ребёнок, а обуза. Забирай. Мне так будет легче.
Полицейские начали оформлять протокол, а Тамара собирала для Андрея небольшие вещи — пару футболок, джинсы, учебники и медведя.
— Где документы? — спросила она у Сергея.
— Откуда я знаю? Где-то лежат.
Она нашла их в ящике стола: свидетельство о рождении, полис — всё на месте.
На улице Андрей глубоко вдохнул, словно год не мог нормально дышать.
— Поехали домой, — сказала Тамара.
— К тебе?
— К нам. Теперь это твой дом тоже.
В такси Андрей молчал, глядя в окно. Тамара держала его за руку — тонкую и холодную.
Дома первым делом он отправился в ванну. Пока Андрей мылся, Тамара готовила ужин — простой макароны с сыром и чай с печеньем.
Он ел молча, с жадностью. Когда он в последний раз ел нормально?
— Завтра съездим в травмпункт, надо посмотреть синяк.