— Папа, стой там! Я просто возьму деньги! Мне надо для суда.
— Нет. Не возьмёшь! Хватит уже сидеть на моей шее! До сейфа добралась. Что дальше от тебя ждать? Убирайся вон из моего дома!
— Мне нужна моя дочь! Позволь мне взять эти деньги!
— Нет! Пошла вон!
Борисыч сделал шаг в её сторону…
Так вышло, что плохо Соне жилось с самого раннего детства. Она родилась в начале восьмидесятых. Семья была среднестатистически-малобоеспеченной. Точнее, просто была как все.
Мама, папа, и мамины родители – в таком составе семьи росла маленькая Сонечка. Зиму в городе. Весну, осень и лето – на даче с бабушкой и дедушкой. В то время всё ещё было спокойно и ровно. Вот только Соня не помнила то время. Слишком была мала.
Она еще была совсем крошкой, когда в стране начал действовать сухой закон. И тут дед совершенно случайно стал подпольным бутлегером всея Москвы и области. Он сначала гнал самогон в небольших количествах, и продавал соседям по даче. Но потом сумел поставить дело на широкую ногу. На очень широкую.
В ход шло всё. Все фрукты и овощи с дачи. Когда ввели талоны на сахар – сначала Борисыч скупал талоны, а потом, уже выйдя на другой уровень, нашёл поставщика сахара и дрожжей. К тому времени, когда Соня стала подрастать, в её семье уже было два стабильных фактора:
Много денег. В деньгах семья Юзовых-Клименко больше не нуждалась.
Вечно пьяные мама и бабушка. А ведь всё так невинно начиналось. Дед изобретал новый рецепт из очередного фрукта, овоща или орехов. Настаивал, выгонял, и говорил:
— Девчонки, попробуйте, как вам?
Ну жена с дочерью и напробовались. И допробовались. Деньги есть, выпивка хорошего качества есть – что ещё нужно?
— Дмитрий Борисович, что же вы делаете? – сокрушался Сонечкин папа. – Ну пробовали бы сами! Я как с работы ни приду, так у меня жена в стельку. И ваша, кстати, тоже.
— А ты не ходи на работу! – вальяжно раскинувшись в кресле, посоветовал Борисыч. – Толку-то от твоей зарплаты? Слёзы! Сиди дома, следи за бабами. Мне некогда!
Борисычу не нравилось, что жена и дочь заимели такую вредную привычку, но ему и правда было некогда. Он поговорил с ними раз, второй. Ну не слушают! Говорят, женщины быстро спиваются. Но он-то тут при чём? Просто дал попробовать. Кто ж знал…
Денис Клименко, отец Сони, уволился с работы и попытался бороться с алкоголизмом хотя бы своей жены. Борьба оказалась безуспешной.
Сонечка была уже пятилетней. Она помнила, как страшно скандалили мама с папой. Как он выливал выпивку, а мать кидалась на него с кулаками и истериками.
Были драки, разбитые стекла и поломанная мебель. Тесть Дениса поддерживать не хотел. Не считал нужным. Он бы мог что-то сделать. Соня, спустя годы, понимала: точно бы мог.
Борисыч был могущественным в определенных масштабах. Но он предоставил зятю разбираться самому, как умеет. А Денис не умел. Не получалось.
Дед же был занят бизнесом. И тем, чтобы его не посадили. И пересчетом денег. И покупкой нового добра. Некогда ему было беспокоиться о том, что его дочь спивается. Да и чего ему беспокоиться? У Нины муж есть. Что же касалось его собственной супруги, Сониной бабушки, Вали… деду и вовсе было наплевать.
Ему давно надоела жена. А с появлением денег она и вовсе перестала ему подходить. На деловые встречи и в театры он ходил с любовницами. Есть деньги – есть девушки. Закон жизни. Жена спивается? Да и на здоровье!
Ночью Соня проснулась от того, что кто-то гладил её по голове.
— Папа?
— Тс-с-с! Собирайся. Тихонько! Я вещи твои приготовил. Не шуми, Соня!
— Куда мы?
— Тише! Ш-ш-ш.
Папа ловко одел её и вывел из дома. На улице их ждала машина. Отец усадил Соню, а сам сел за руль.
— Папа, у тебя машина?
— У меня машина. Ну что? Поехали?
— А мы куда?
— Подальше отсюда! – сказал Денис сквозь зубы, и включил первую передачу.
Они уехали в другой город. В глухую провинцию. Соня поняла, что они прячутся. Папа даже боялся выводить её на улицу лишний раз. В магазин ходил, замаскированный до корней волос – замотанный в шарф, и в кепке. Позже он отрастил усы и бороду, а голову наоборот побрил налысо.
Соня не просилась домой. Там, где они с отцом сняли квартиру, им было спокойно. Никто не пил, не кричал и не скандалил. Соня играла в игрушки, которые папа предусмотрительно взял из дома. Вечером он читал ей сказки. На ужин они ели макароны с сыром, а на завтрак – яйца. Идиллия.
Потом Денис начал нервничать – деньги, накопленные с таким трудом, начали подходить к концу. Машина, аренда, еда, повседневные расходы. Надо было устраиваться на работу. А через год Соне в школу. Работа, школа – это всё Денис не продумал. Стоит куда-то официально устроиться, и их найдут. Он был уверен: их ищут.
Их искали. Нина протрезвела. Упала в ноги отцу.
— А что ты от меня-то теперь хочешь? – поморщился Борисыч. – Если ты так хотела быть матерью, так не пила бы.
— Папа! Дай мне своих людей! Я найду этого козла! Я его на ленточки порежу! Ребенка моего украсть, это надо же?!
— Люди мои заняты делом. Где ты его искать собралась? Не занималась бы ерундой! Ребенок с трезвым отцом. Не с дядей чужим.
— Я тоже трезвая! – заверила Нина. – Мне дочь дороже бутылки.
Отец помог. И людьми, и связями. Дениса с Соней нашли. Соню отобрали, а Денису для профилактики вломили по первое число.
Девочка только вернулась домой, как Нина на радостях напилась. Кричала, что её папа – лучший. Что она тоже крутая. Что они победили. Соня была тут же забыта даже в качестве повода. Забыта и предоставлена сама себе.
Денис сдаваться не собирался. Он собрал доказательства и свидетельства образа жизни жены и отправился в суд. Перепуганная Нина бросилась к отцу. Опять.
— Папа, помоги!
— Помог уже. Хватит! У меня жена умирает в больнице. Не до тебя. Мать твоя, кстати!
Не то, чтобы Борисыча сильно волновала жена, умирающая в больнице от цирроза печени, но и в дела дочери с зятем он больше вмешиваться не хотел. Дочь у него неблагонадежная, чего уж там! Может, внучке Сонечке с отцом лучше будет.
Борисыч пришел домой раньше времени и застал дочь, вскрывшую его сейф. Она наняла медвежатника, и тот помог. Борисыч застыл на пороге. Мастер по вскрытию сейфов предпочел ретироваться – Нина ему уже заплатила.
— Папа, стой там! Я просто возьму деньги! Мне надо для суда.
— Нет. Не возьмёшь! Хватит уже паразитировать! До сейфа добралась. Что дальше от тебя ждать? Убирайся вон из моего дома!
— Мне нужна моя дочь! Позволь мне взять эти деньги!
— Нет! Пошла вон!
Борисыч сделал шаг в её сторону. Нина выхватила из сейфа пистолет.
— Ой, да ладно… — фыркнул отец и сделал ещё шаг.
Но Нина выстрелила. Обхватила пистолет дрожащими от постоянного пьянства руками, сняла с предохранителя и выпустила отцу в грудь три пули. Борисыч опустил изумленный взгляд вниз и плашмя рухнул вперед.
— Папа… — простонала Нина.
Она сделала попытку сбежать. Прихватила деньги и попыталась уехать. Нину поймали. Борисыча хоронили вместе с женой. Она как раз тоже преставилась. Хоронили их партнеры Борисыча по бизнесу. Соня с папой были на похоронах. Денис был совершенно растерян. Он словно не понимал, что ему делать дальше. И почему так всё случилось. Не из-за него ли?
Алко-бизнес Борисыча перешел в надежные руки его партнеров. Денису с Соней остался дом. Нину посадили. Борисыча и Валентины не было в живых. Дом был большим и пустым. Соня с папой при всём желании не могли его собой заполнить.
Мама писала папе письма. Просила ждать её. Клялась, что больше никогда. Папа ездил на свидания, оставляя Соню своей маме, Надежде Васильевне. Помирился с мамой. Решил ждать и возить передачки. Выслушав по этому поводу критику от матери, он сказал:
— Моя доля вины в этом тоже есть. Если бы я не пытался судиться с Ниной, ничего бы не случилось. Я эту кашу заварил, мне и расхлебывать.
Надежда Васильевна только головой покачала.
Ждать Нину не пришлось. Она заболела и последние несколько месяцев провела не в колонии, а в специальной больнице.
— Что с ней? – удивлялся Денис. – Всё в порядке же было.
— Цирроз. – пожал плечами врач.
Ему до смерти надоело возиться и с зэками, и с их близкими. Врач не признавал никаких «От сумы и тюрьмы не зарекайся». Он был уверен, с ним никогда ничего такого не случится. А асоциальные элементы попадают в такие истории по собственной вине, и никак иначе.
— Мать её от цирроза умерла. Наследственное, что ли?
— Пить надо меньше! – брезгливо бросил врач. – Идите, попрощайтесь. Пока бумаги выправите, помрет она. Не дождется.
Так, с лёгкой руки врача-сноба, Денис попрощался со своей Ниной. После похорон он стал сам не свой. Денису всё вспоминалась жизнь, когда всё было хорошо. Борисыч не гнал самогон, а жена с тёщей не пили. Тогда только родилась Сонечка. И было счастье. И была жизнь. А теперь всё… пустота!
Он сам не заметил, как стал выпивать. Соня росла, а Денис спивался. Девочка видела эту картину уже однажды. Тогда пили мать с бабкой. Сейчас отец. Персонажи меняются – сценарий и декорации те же.
— Я на бокс пошла. – заявила она отцу в пятом классе.
— Зачем тебе бокс? Заняться нечем? – даже голос Дениса чуть дрожал с похмелья.
— А чем мне заняться? Мы уже в девятиэтажках все лампы побили и все кнопки в лифтах сожгли. Надоело. Хочу дурную кровь в дело пускать, не просто так.
— Какую… кровь?
— А какая у меня от родителей-алкашей и деда-алко-барона?
— Ах ты… ну, щас я тебе пущу кровь в дело!
В тот день отец ударил Соню. Смывая кровь с лица в ванной, она равнодушно думала: всё правильно. Бокс – то, что ей надо.
Он бил её ещё не раз. За четыре оставшихся года отец ударил её много раз, особенно старался пьяный. Пьяный он был уже почти всегда. А ещё папа всё пытался устроить свою личную жизнь. Приводил каких-то женщин, тоже любительниц выпить. Они после исчезали, прихватив что-нибудь ценное из дома. То, что с любовью и азартом покупал ещё дед, пока был жив. Виновата в этом была Соня, и получала она. Не уследила!
Дом Борисыча превратился в клоповник. В бомжатник. Долгое время Соня пыталась наводить и поддерживать там порядок. Но Денис и его гости всё портили и загаживали. Она устала. В шестнадцать лет, накануне нового тысячелетия, Соня ушла из дома своего покойного дедушки. Она уже пару раз давала отцу отпор и сдачи. Он теперь опасался лезть к ней с кулаками. Но в Соне жила память. Не о заботливом папе, который пытался её увезти подальше от криминала и пьющей родни, а о монстре, у которого съехала крыша после смерти жены, и который сам предпочел спиться. О монстре, который бил её, маленькую девочку. А ей даже больно не было. Откуда возьмется боль, когда всё уже отболело раньше? В три года. В пять. В семь.
Соня ушла, снимала комнату. Тренер помог ей с подработкой. Тогда она чем только не занималась на потеху толстосумам. Дралась в грязи и в желе, участвовала в боях без правил. Тренер следил, чтобы её не обидели. Это тоже было не так-то просто.
— Сонька, ты только школу не бросай! Пойдешь в институт, станешь тренером. У тебя все задатки. – говорил Виталий Сергеевич.
— Угу. Вы меня даже на соревнования не выводите.
Она уже приняла душ и рассматривала синяк на скуле. Школа! Вот опять все утро фингал замазывать. Чтобы в школе не догадались, чем она занималась ночью.
— Тебе некогда готовиться к соревнованиям. Но в институт я тебя пропихну. Это твой единственный шанс! И там общага. Всё тебе полегче будет.
— А москвичке дадут общагу? – удивилась Соня.
— Да порешаем!
С отцом она всё-таки пыталась помириться. И раз. И второй. И третий. Но у него окончательно поехала крыша. Он всё твердил:
— Это всё из-за тебя! Все беды из-за тебя! Если бы я тогда не увез тебя…
— Так не увозил бы!
— Я хотел тебя защитить! – с пьяным пафосом воскликнул Денис.
— Папа… папочка, ну брось пить, а? Ну пожалуйста!
— Да иди ты! Чего приперлась? Я тебя, кажется, выгнал!
Отлично! Теперь он её ещё и выгнал…
Соня доучивалась в институте, когда ей предложили работу тренером. Она сразу позвонила Виталию:
— Соглашаться?
— Конечно!
— А экзамены?
— Справишься. Я в тебе уверен.
— Мне бы вашу уверенность…
— Сонь. Ещё дело есть!
— Ну?
— У нас тут был журналист. Материал для статьи собирал. Я ему о тебе рассказал. Хочет интервью. Телефон я твой дал.
— Ладно. А что рассказали-то?
— Как ты против своей судьбы прешь, как танк, и всё получается у тебя. Как вместо того, чтобы спиваться дома с папашей, или ещё где-то с кем-то, ты на тренировках шарашишь. И в институте тоже. Как ты подрабатывала стремными драками, чтобы в шестнадцать лет жизнь свою оплачивать.
— Остановитесь, Виталий Сергеевич! Я сейчас заплачу.
— Ага. Вот и я о том.
Он позвонил и начал объяснять, кто он, и зачем.
— Я знаю. – прервала его Соня. – Мне Озолин сказал. Я на новой работе зашиваюсь. Надо себя зарекомендовать. Хотите, подъезжайте после. Я до десяти вечера.
Она была уверена, что никто не потащится брать интервью в такое время. Но Влад приехал.
— Я бы поела. Давайте поедим в какой-нибудь обжорке, и поболтаем заодно.
— Давайте уж в ресторане. Вот же, у вас тут ресторан напротив.
Увидев, как Соня напряглась, Влад сказал:
— Я угощаю. Вы же согласились дать интервью.
Она дала ему не только интервью. Встретившись, Влад с Соней больше не захотели расставаться. Их судьбы были чем-то похожи. Мальчик из неблагополучной семьи, решивший во что бы то ни стало добиться успеха в журналистике. И девочка, которая прожила странное детство. Местами жуткое и тяжелое. Девочка, живущая теперь так, словно ничего из этого с ней не было.
Свадьбу они устраивали спустя два года. Соня захотела позвонить отцу. В очередной раз. Она всё про него понимала. Разве что не понимала, почему вообще всё получилось так нелепо. Но кем стал её папа, Соня знала. Тем не менее, это был её родной отец.
Бабушка, Надежда Васильевна, с которой Соня теперь общалась, сказала:
— Подумай, детка. Это же свадьба! Нужен тебе тут пьяный отец? Да он сошелся ещё там, с одной. Не один поди приедет.
Соня позвала отца. Он и правда приехал на свадьбу не один. А ещё… он привез Сонины вещи. Все оставшиеся у него в доме её вещи Денис привез в мусорных пакетах. Синеньких, с ручками.
— Это что? – спросила Соня.
— Так… вещи твои.
— Ты привез их в день свадьбы?
— У тебя своя семья теперь, у меня своя. – голосом чужого дяденьки сказал её родной отец.
Она остекленела. Соне казалось, что если она пошевелится, то упадет и разобьется на мелкие осколки.
Её тогда здорово поддержали будущий муж и бабушка. Свадьба прошла в штатном режиме. На Дениса с его пассией Соня старалась не смотреть. После свадьбы она с отцом больше не общалась. И не хочет общаться уже никогда. Соня много раз пыталась до того момента. Правда пыталась. Но она не футболист, она – боксер. И даже у футболистов игра в одни ворота не работает.
Навигация канала — много прозы и стихов
мой телеграмм — всё личное теперь только там
Если вам нравится то, что я делаю, вы можете поддержать канал донатом:
Карта сбербанка 2202 2056 7696 0161
Тинькофф 2200 7007 4722 8210
