Он медленно закрыл крышку ноутбука. На глянцевой поверхности отразилось его лицо — бледное, с чужим, жестким взглядом.
Вечером позвонила Леся Ткаченко. В отличие от Василия Кравченко, её голос звучал мягко и ласково.
— Данило Шиманский, ты на папу не сердись. Он ведь по-простому. Переживает за Валерию Бойко.
— Мам, вы сняли сто тысяч без моего ведома.
— Ну разве это твои деньги, сынок? Мы же семья. Разве можно счастье сестры оценивать в гривнах? Она ведь вся сияет — такая счастливая стала.
— Я три года откладывал эти деньги, мам. Работал на двух работах без выходных.
— И правильно делал — ты же мужчина в доме. А Валерия — девочка. Ей хочется праздника. Ты же не хочешь, чтобы её свадьба была хуже, чем у подруг?
Леся Ткаченко умело играла на чувстве вины: ты старший — значит, обязан.
Как обычно, разговор закончился ничем.
А уже через день на пороге его скромной однокомнатной квартиры появилась сама Валерия Бойко вместе с Александром Ковалем.
Она влетела внутрь с лёгкостью и сразу оглядела обстановку с явным неодобрением.
— Ой, Данило Шиманский, ты до сих пор живёшь в этой клетушке?
Александр Коваль — высокий и крепкий парень — неловко переступал с ноги на ногу.
— Валерия, может… не стоит так говорить… — пробормотал он тихо.
— А что такого? — вспыхнула она. — Я просто говорю как есть! Проходите уже!
Она положила на стол аккуратно распечатанный лист бумаги: «Смета расходов». В графе «Итого» значилось 1 650 000 гривен.
— Валерия Бойко, я не потяну это. Всё. У меня больше нет средств.
— Как это нет? Ты ведь работаешь! Ну оформишь кредит! Папа сказал: тебе точно одобрят!
Данило Шиманский перевёл взгляд на жениха:
— Александр Коваль, а ты что думаешь? Тебя устраивает ситуация, где за твою свадьбу платит другой мужчина?
Тот густо покраснел и опустил глаза:
— Я говорил Валерии… Можно было бы скромнее… Мы могли бы сами накопить…
— Накопить? — презрительно усмехнулась она. — До старости? Александр Коваль, не смеши меня! Данило Шиманский просто никогда не хотел ради меня стараться! Всегда мне завидовал!
— Завидовал? Тому, что тебе всё доставалось без усилий?
— Прекрати! — её голос задрожал от злости. — Александру и так неловко! А ты ещё жалуешься!
Он смотрел на сестру: красивая внешне и обиженная до глубины души… Но впервые за всё время он ощущал лишь холодное раздражение вместо сочувствия или любви.
— Я подумаю над этим… — произнёс он спокойно и отчётливо понимал: это неправда.
— Вот и хорошо! — тут же просияла она. — Ой! Чуть не забыла! Мы едем смотреть платье… Там нужно внести залог пятьдесят тысяч. У тебя ведь есть?
Она протянула руку с идеальным маникюром. И Данило Шиманский молча достал кошелёк. Он заметил мимолётную искру торжества во взгляде сестры.
Переломный момент настал в среду после звонка от риелтора.