— Готовить… — медленно и с особым оттенком произнесла Тамара, словно смакуя каждое слово. — Это, без сомнения, важный вклад.
— Я… я помогал тебе выбирать ноутбук! — внезапно проскрипел Игорь из-за спины матери. — Мы целый день колесили по магазинам! Я потратил своё время! Я эту полку в ванной прикрепил! Она бы до сих пор лежала в коробке!
Он выпалил это с отчаянной гордостью, будто именно эта полка являлась краеугольным камнем их несостоявшегося брака. Тамара взглянула на него так, как обычно смотрят на нелепое насекомое.
— Полка. Ноутбук. Целый день. Какая прелесть. Предлагаю немедленно оформить акт приёма-передачи. Я верну тебе твою полку, можешь её открутить и забрать с собой. А за потраченный день я готова заплатить. Сколько стоит день твоего времени, Игорь? Не стесняйся, скажи. Теперь мы всё считаем.
Ольга Викторовна поняла, что её нападение провалилось. Их «вложения» выглядели жалкими и смешными. Она изменила тактику, перейдя от упрёков к откровенному давлению. Сделала ещё один шаг вперёд, почти загнав Тамару вглубь коридора. Её лицо стало твёрдым, неприятным.
— Хватит выпендриваться! Ты живёшь в этом доме одна. Мы хотели создать семью, наполнить этот дом жизнью! Дети бы появились… Ты об этом задумалась? Игорю нужна уверенность в будущем, он должен стоять на ногах, чтобы обеспечивать семью! И я, как мать, забочусь о его благополучии!
— Заботитесь о его благополучии за мой счёт, — резко ответила Тамара, и в её голосе впервые зазвучал холод. — Раз уж мы заговорили о настоящих долгах и обеспечении, Ольга Викторовна… Давайте обсудим реальные суммы. Не про готовку и полки.
Она сделала паузу, тяжёлым взглядом обводя их обоих. Игорь невольно сжался. Он понял, к чему она ведёт. Его лицо вновь побледнело.
— О чём она говорит? — настороженно спросила Ольга Викторовна, переводя взгляд с Тамары на сына.
— А вы спросите у вашего успешного сына, — продолжила Тамара, не отводя глаз от Игоря. — Спросите, куда делись три миллиона гривен, которые вы передали ему год назад на «перспективный криптовалютный стартап». Он ведь отчитался, что удачно вложил и скоро вернёт с прибылью?
Ольга Викторовна застыла. Её лицо вытянулось.
— Да. Он вложил… это… это коммерческая тайна. Так ты мне говорил, сынок?
— Никакой тайны нет, — голос Тамары был беспощадным, словно хирургическим скальпелем. — Он просадил все деньги за две недели на мошеннической бирже. До последней копейки. А потом пришёл ко мне, рыдая, что вы его убьёте. И знаете что, Ольга Викторовна? Я покрыла его долг. Из собственных средств. Отдала ему три миллиона, чтобы он мог и дальше врать вам про свои «успешные инвестиции». Просто чтобы сохранить мир. Чтобы вы не переживали.
В квартире воцарилась полная тишина. Был слышен лишь гул холодильника на кухне. Ольга Викторовна медленно повернула голову к сыну. В её взгляде читалось нечто страшнее гнева — ледяное, всепоглощающее презрение. Вся её гордость и власть рухнули в одно мгновение, оставив после себя лишь униженную и обманутую женщину.
— Игорь?.. Это правда?
— Мам, она всё выдумывает… она… — запинаясь, начал оправдываться он, но блуждающие глаза выдавали его полностью.
— Так что давайте не будем говорить о вложениях, — завершила Тамара, и её голос прозвучал как молоток по наковальне. — Особенно когда вы оба по уши в моих долгах. А теперь — на выход. Оба. Немедленно.
— Мам, она всё выдумывает… она… — пытался возразить Игорь, но его слова утонули в ледяной пустоте, заполнившей прихожую.
Ольга Викторовна не обратила на него внимания. Она смотрела на Тамару, и в её глазах больше не было ни власти, ни гнева. Там было нечто гораздо хуже: холодное, оценивающее презрение, словно к уличной торговке, подсунувшей фальшивку. Она была унижена. Не потому, что сын — неудачник и обманщик. А потому, что эта девушка, простая и незамысловатая, которую она собиралась облагодетельствовать, стала свидетелем их семейного позора. Более того, она оказалась его спонсором.
— Значит, ты знала, — произнесла Ольга Викторовна тихо, но каждое её слово звучало словно удар хлыста. — Ты всё знала и молчала. Играла свою роль. Позволяла мне распинаться о борщах и советах, зная, что мы оба — мой сын и я — у тебя в кармане. Ты наслаждалась этим, да?