— Павел, Ганна, — начала Оксана, стараясь сохранять спокойствие в голосе. — Мы хотели бы обсудить одну вещь.
— Да? И что же это такое? — Ганна сразу насторожилась.
— Речь о квартире для Екатерины.
Сестра замерла, перестав кормить малышку, а Михайло уткнулся в экран телефона.
— А что не так с жильём? — Павел нахмурился.
— Почему ей можно, а нам с Никитой — нет?
Ганна всплеснула руками:
— Боже мой, Оксана! Ты решила это поднять прямо на дне рождения? Специально выбрала момент?
— Ганна, а когда ещё мы можем поговорить всей семьёй? Мы ведь собираемся только по праздникам.
— Никита, — Павел повернулся к сыну. — Ты тоже считаешь так?
Оксана затаила дыхание. Сейчас Никита либо поддержит её… либо нет.
— Да, Павел. У меня тот же вопрос. Это нечестно.
Ганна побледнела от услышанного.
— Вы что, заранее всё обговорили? Против сестры ополчились?
— Мам… — подала голос Екатерина. Оксана удивилась: в её тоне звучала вина. — Может быть, они и правы…
— Молчи! — резко оборвал её отец. — Это тебя не касается!
— Как это не касается?! — Оксана уже не могла сдерживать эмоции. — Это напрямую связано с ней! Екатерина, скажи честно: ты действительно не замечаешь разницы в отношении?
— Замечаю…
— Вот видите! — Ганна вскочила из-за стола. — Счастливы теперь?! Девочку довели!
— Мамочка, я уже взрослая… — тихо произнесла Екатерина.
— Для меня ты навсегда останешься маленькой! Ты ведь так тяжело болела… мне до сих пор страшно вспоминать!
— В пять лет это было, мам! — вмешалась Оксана и тоже поднялась со стула. — Сколько лет прошло с тех пор?!
— Не смейте кричать на мать! — Павел ударил кулаком по столу.
— А как иначе?! Опять молчать и терпеть?! Вы дарите Екатерине квартиру и машину, оплачиваете ей поездки и няню для ребёнка! А нам с Никитой? Нам вы говорили: взрослые дети должны справляться сами!
— Так вы же справляетесь!
— А Екатерина разве не взрослая?!
Никита поднялся и положил руку на плечо сестры.
— Павел, Ганна… мы не требуем подарков или квартир. Мы хотим лишь одного: чтобы вы признали очевидное. Вы относитесь к нам по-разному. Признайте это – и разговор будет исчерпан.
Павел покраснел от возмущения:
— Чепуха какая-то! Мы любим вас всех одинаково!
Екатерина вдруг заговорила:
— Любовь и справедливость – вещи разные…
Все повернулись к ней одновременно.
— Что ты сейчас сказала? Что ты имеешь в виду?.. — Ганна вскочила снова и тут же опустилась обратно на стул – будто ноги отказались держать её вес.
Екатерина посмотрела прямо перед собой:
— Я сказала то, что есть: вы любите нас по-разному. И пора перестать делать вид будто всё иначе.
Ганна растерянно прошептала:
— Екатериночка… как ты можешь такое говорить…
Екатерина вздохнула:
— Я просто говорю правду… Мне самой от этого тяжело. Думаете приятно быть той причиной, из-за которой другим достаётся меньше?..