Борис, как обычно, приходил с работы домой злым. Даже если у него на работе было всё в порядке, он специально как-нибудь портил себе настроение. Своё плохое настроение он, как всегда, срывал на жене. Главное для него было найти повод для этого.
И в этот раз, войдя в квартиру, он сразу его нашёл. В гостях у Любы была её подруга Вера.
— Почему, когда я уставший и голодный прихожу с работы, у тебя вечно кто-то сидит! — нисколько не стесняясь Веры, кричал Борис. — Могу я, хотя бы в своём собственном доме, всего этого не видеть, — он кивал в сторону Веры. — Вкалываешь целыми днями, как проклятый, а домой приходишь — и здесь покоя нет. Обязательно кто-нибудь припрётся. Дня вам мало было наговориться?
Люба виновато посмотрела на подругу.
— Я ухожу, ухожу, — испуганно сказала Вера и быстренько покинула квартиру подруги.
После этого Борис продолжил играть роль человека, оскорблённого в лучших чувствах. Роль обиженного мужа и отца была любимой ролью Бориса, и играл он её вдохновенно и с большим чувством. Спектакль обычно длился минут двадцать.
Только сыграв эту свою роль, Борис с чувством хорошо выполненной работы, приступал к ужину. Но даже когда он ужинал, он всячески старался показать, что очень, очень недоволен женой и продолжает сердиться.
После ужина Борис всё с той же кислой физиономией, с какой ужинал, или ложился на диван — смотреть телевизор, или усаживался в кресло и начинал играть с компьютером в разные игры.
На двухлетнего сына своего Борис не обращал никакого внимания, в виду его малого возраста.
— Вот в школу пойдёт, — говорил Борис, — тогда займусь и его воспитанием. А сейчас пока буду воспитывать его маму.
Борис всерьёз полагал, что такое его поведение — это не что иное, как очень хороший метод воспитания жён.
— Все женщины — ленивы по природе, — многозначительно говорил Борис. Обычно он это говорил, когда играл на работе в домино. — Уж я-то знаю. И наша мужская задача — искоренить в них эту их природную слабость. Вырвать с корнем! Может, в этом и заключается великий смысл нашей мужской жизни! Жениться, родить сына и помочь жене избавиться от всех её глупостей.
— Это, смотря, какая жена попадётся, — многозначительно отвечали ему те, которые постарше. — Иная так, наоборот, сама мужа от всех его слабостей избавит.
— А таких мне и не жалко, — говорил Борис. — Если мужик не может свою женщину в повиновении удерживать, то ему и смысла жениться нет, и детей заводить не стоит. Но у меня не так. У меня не забалуешь. У меня, если что не по мне, то я и вспылить могу.
— А не боишься, что жена уйдёт? — спрашивали у него.
— А пусть уходит, — равнодушно отвечал Борис, громко ударяя костяшкой домино по столу. — Другую найду себе. Да только, думаю я, никуда она от меня не уйдёт.
— Это почему же не уйдёт? — хитро спрашивали у Бориса.
— Потому что женщина после пяти лет брака, да если ещё и ребёнок есть, становится жалким и трусливым существом, — отвечал самоуверенно Борис. — Ни на что серьёзное и смелое она уже не способна. А уйти от мужа, да ещё и от такого, как я, — это великий поступок! И на это требуется очень много смелости. А она, как только представит, какие могут быть от всего этого последствия, так сама же и испугается, и откажется от своей затеи.
— Да ты, Борис, — знаток женщин! — говорили мужики.
— Просто, я знаю себе цену, — скромно отвечал Борис, — и никому не позволю эту цену снизить. И вообще, на таких, как я, с годами цена только повышается.
Нравилось Борису учить жизни своих друзей и товарищей.
Люба понимала, что не о таком семейном счастье она мечтала, когда выходила замуж за Бориса. И постоянно думала о том, как исправить эту ситуацию. Со своей подругой Верой Люба часто обсуждала свою личную жизнь.
— Почему ты терпишь всё это? — не понимала Вера.
— Потому что я стала его женой, — отвечала Люба.
— И что? — не понимала Вера. — По-твоему, ты теперь всю жизнь обязана терпеть его выходки?
— Нет, — отвечала Люба.
— А что тогда? — спрашивала Вера.
— Я думаю, — говорила Люба.
— О чём ты думаешь?
— Как это всё можно исправить, — отвечала Люба. — Я думаю о том, как сделать так, чтобы Борис сам захотел стать тем мужчиной, о котором я мечтала, когда выходила за него замуж.
— Какая же ты глупая, — говорила Вера. — Пойми, люди не меняются. И Бориса уже ничто и никто не исправит. Раньше надо было его воспитывать, когда он был ребёнком. А теперь — поздно. И ты — не его мама. Если ей это не удалось, почему ты думаешь, что у тебя получится.
— Его мама не воспитывала его, как будущего мужа, — ответила Люба. — Она его воспитывала, как примерного и послушного сына. Ну вот и воспитала. И что удивительного в том, что Борис, став мужем и отцом, ведёт себя, как капризный ребёнок.
— Вот! — воскликнула Вера. — А я тебе о чём говорю. Капризный ребёнок. И ты хочешь его исправить? Да у тебя, может, вся жизнь на это уйдёт. А он так и останется капризным ребёнком.
— Что ты предлагаешь? — спросила Люба.
— Разводитесь, — уверенно отвечала Вера. — Я не понимаю, почему ты так за него держишься. Любви между вами никакой уже нет. Вся ваша любовь осталась в прошлом. А ваша жизнь друг с другом — это или игра в молчанку, или ссоры и ругань.
— Ну, разведусь я, а дальше что? — не понимала Люба. — Ребёнок останется без отца, а я — без мужа? И что в этом хорошего?
— Да лучше вообще не иметь отца, чем иметь такого, — говорила Вера.
— Ну скажи ещё, что лучше и матери не иметь, чем иметь такую, как я, — говорила в ответ Люба.
— Ты-то здесь при чём? — не понимала Вера.
— Да при том, — объясняла Люба. — Это ведь я выбрала своему ребёнку такого отца. Это во-первых. А во-вторых… Все эти годы, как он стал моим мужем, я только и делаю, что потакаю ему во всём. И знаешь, почему я так делаю?
— Почему?
— А чтобы он увидел во мне свою дорогую мамочку и понял, что я тоже ему всё позволю, если он меня будет любить, — говорила Люба. — Вот теперь мы с его мамой и соревнуемся в том, кто из нас больше Бореньку любит. А Боренька тем временем превращался в ещё большее ничтожество. Вот и получается, что и я сделала всё, от себя зависящее, чтобы он превратился в ещё большее ничтожество. Но, думаю, я скоро положу этому конец.
— Ты что-то придумала?
— Придумала, — отвечала Люба. — Хочу перестать быть его мамой. Сегодня у нас что? Пятница? Замечательно. Вот сегодня и начну воплощать в реальность свой план. Через час вернётся Борис. Ты сейчас иди домой и жди меня. Приду, всё тебе расскажу.
Борис, как обычно, зайдя в квартиру, сразу начал предъявлять Любе претензии. Сегодня ему много чего хотелось сказать своей жене.
Пока он ехал с работы домой, у него в голове появилось много разных мыслей и идей. И сейчас он все их собирался вывалить на Любу. Но не смог. Потому что Люба, пока он раздевался, оделась и ушла.
— Ты куда? — в недоумении крикнул Борис ей вслед.
— К Вере схожу, — ответила Люба. — Я скоро вернусь. Ты ужинай пока.
— Что значит скоро? — не понял Борис.
— Минут через тридцать, — крикнула в ответ Люба.
Борис прошёл на кухню. Ел он без аппетита. В это время в комнате заплакал ребёнок.
— Этого мне только не хватало, — сердито сказал Борис.
Он посмотрел на часы. Любы не было уже больше сорока минут.
Ребёнок плакал. Борис нервничал. Он позвонил Любе.
— Ты где?— кричал он.
— Мы в кино с Верой пошли, — сказала Люба. — Вернусь часа через два.
— Что-оооо? — заорал Борис. — Да как ты…
Но в телефоне уже раздавались короткие гудки.
Прошло ещё два часа. Всё это время Борис сидел с сыном, который сразу начинал плакать, если папа отходил от него даже ненадолго. Через два часа Борис снова позвонил Любе.
— Я переночую у Веры, — сказала Люба. — Завтра утром вернусь домой.
Борис даже не успел сказать что-то в ответ.
Люба вернулась домой только в понедельник утром, когда Борису надо было уже уходить на работу.
— Извини, извини, извини, — сразу сказала она. — Не думала, что так увлекусь.
— Да ты соображаешь, что делаешь?! — закричал Борис. — Я вынужден был маму свою вызвать, чтобы она с ребёнком сидела. Она два дня здесь была, вчера вечером только уехала. Да кто ты после всего этого?
— Виновата, кругом виновата, — быстро говорила Люба. — Готова понести любое наказание. Я понимаю, что не заслуживаю прощения и готова ко всему. Если хочешь, можешь даже уйти от меня.
— Куда уйти? — в недоумении закричал Борис.
— Не знаю, куда, — быстро отвечала Люба, — куда угодно. К маме своей, например. Или к другой женщине. Я всё понимаю. И всё тебе прощу. Вот, что хочешь, то и делай. Я не буду возражать. Потому что понимаю, как я перед тобой виновата и как ты на всё это смотришь.
— Сейчас мне на работу пора, — сказал Борис. — Когда вернусь с работы, я с тобой серьёзно поговорю.
Вернувшись с работы, Борис увидел, что Любы нет. Он сразу же позвонил ей.
— Ты где?
— Извини, дорогой, любимый, единственный, — быстро говорила Люба, — но я не нашла мужества тебя дождаться.
— В каком смысле? — недоумевал Борис.
— Я боюсь тебя, — отвечала Люба. — Не знаю, что и делать. И без тебя не могу, и с тобой — страшно. Ты как сказал, что серьёзно со мной поговоришь, так сразу мне стало не по себе.
В это время в комнате заплакал ребёнок.
— Ты снова ребёнка оставила? — закричал Борис.
— Я тебя боюсь, — ответила Люба. — Я попросила твою маму с ним посидеть. Всего недельку. Я ей всё объяснила. Сказала, что очень тебя боюсь и поэтому прячусь от тебя у подруг. За неделю, может, мой страх и пройдёт. А пока не могу. Извини. Но ты не волнуйся. Твоя мама скоро приедет.
Всю неделю Борис жил с мамой. За это время мама высказала Борису всё, что она об этом думает. А через неделю Люба позвонила и сказала, что её не будет ещё одну неделю.
— Страх не прошёл, любимый, — сказала она. — Всё ещё боюсь домой возвращаться. А пуще тебя маму твою боюсь. Как представлю, что она обо мне думает, так вся трясусь от страха. Поживите с мамой ещё недельку без меня. Договорились?
— В общем так, сынок, — сказала мама, — тебе надо что-то делать. А больше так продолжаться это не может. Вы или разводитесь, или начинайте жить нормально. Но сидеть с вашим сыном я больше не хочу. Я, конечно, люблю своего внука, но и моему ангельскому терпению тоже есть предел.
Прошла ещё неделя. Борис с утра перед работой позвонил Любе. Но её телефон не отвечал. Не дозвонился он до неё и в течение рабочего дня. Только подойдя к дверям своей квартиры, он увидел, что Люба уже дома,
— Я вернулась! — радостно сказала Люба, открывая мужу дверь. — Я больше ничего не боюсь. Ни тебя, ни твою маму.
— Ты точно больше никуда не уйдёшь, — в голосе Бориса слышалась тревога.
— Страх прошёл, любимый, — весело сказала Люба. — Как и не было ничего. Я снова чувствую себя смелой и решительной женщиной. Я нисколечко тебя не боюсь. Если хочешь, любимый, можешь снова меня за что-нибудь ругать. Всё стерплю.
— Нет уж, — ответил Борис. — Чего-то мне не хочется.
— Почему? — искренно удивилась Люба. — А ведь у нас в гостях Вера. Может, ты забыл, кто такая Вера? Она — подруга моя. Помнишь? Она ещё всегда приходит не вовремя. Скажи нам, что ты по этому поводу думаешь.
— Здравствуй, Вера, — сказал Борис, входя на кухню и видя там подругу жены. — Рад тебя видеть. Чего-то ты редко к нам заходишь.
— Дел много, — ответила Вера.
— Всех дел не переделаешь, — сказал Борис, — а вот устать можно. Ты заходи к нам, Вера, почаще. Хочешь, можешь хоть каждый день приходить.
— Нет уж, — сказала Вера. — Каждый день — это слишком будет. А раз в недельку заходить буду.
— Нам тебя будет очень не хватать, — сказал Борис.
Вера ушла. Вечер прошёл спокойно. Утром Борис заметил на себе тревожный взгляд жены.
— Что с тобой, Любушка? — спросил Борис.
— Мне показалось, Боря, что ты сейчас так страшно на меня посмотрел, — тихо ответила Люба.
— Что ты, дорогая, — испуганно улыбаясь, сказал Борис. — Я? Страшно посмотрел на тебя? После того, что между нами было? Это тебе померещилось, любимая.
— Ой, — вздохнула Люба, — Это хорошо, что померещилось, а то уж я подумала, что…
— Я побегу, любимая, — перебил её Борис. — На работу опаздываю. С работы в магазин зайду, купить что-нибудь? Мясо? Рыбу? Может, овощей каких?
Люба молча пожала плечами, не зная, что на это ответить.
— Ну если чего надумаешь, позвони, — ласково сказал Борис.
Весь день на работе он только и думал о Любе и о том, будет ли она дома или нет, когда он вернётся.
Войдя в квартиру и поняв, что жена дома, Борис облегчённо вздохнул.
@Михаил Лекс.
