Колокольчик над дверью звякнул едва слышно, но этот звук всегда отзывался в его душе особой нотой. Иван вошёл в «Кафе Иван», заведение, которое когда-то было воплощением его мечты, а теперь превратилось в сеть из четырёх филиалов по всему городу. На нём была простая тёмная куртка, поношенные джинсы и кепка, надвинутая на лоб. Он стал обычным посетителем среди других — незаметным хозяином в собственном королевстве. С тех пор как пятнадцать лет назад к нему пришёл успех, он поднялся так высоко, что утратил связь с реальностью и перестал ощущать пульс того дела, которое сам же создал. Последние отчёты не радовали: показатели снижались, хотя отзывы оставались на высшем уровне, а текучка персонала достигла такой степени, что Иван уже не успевал запоминать новые лица. Тогда он решил вернуться — не как владелец, а как скрытый свидетель происходящего — чтобы разобраться, куда исчез тот самый дух начала.
Он устроился на высоком табурете у стойки бара — отсюда открывался обзор на весь зал. Молодая официантка с ярким именем Юлия предложила ему пересесть за столик у окна, но он лишь слегка покачал головой. Именно здесь, в самом центре движения и шума, он надеялся уловить то неуловимое ощущение жизни кафе, которое никогда не передавалось через отчёты и таблицы. Кухня гудела словно разбудившийся улей: повар выкрикивал номера блюд; официантки сновали между столами с подносами; звон кассы был постоянным аккомпанементом происходящему. Всё выглядело отлаженным до мелочей — и всё же что-то было не так: невидимая трещина проходила сквозь эту идеальную картину — её нельзя было увидеть глазами, но сердце чувствовало её ясно.
Тогда его взгляд задержался на пожилом мужчине у глубокой мойки. Тот был худощавым; волосы его отливали серебром; движения оставались точными и спокойными даже в этом хаосе пара и брызг воды. Каждая тарелка ложилась на своё место с почти церемониальной аккуратностью. На груди у него висел скромный бейджик: «Борис».
– Давно он работает здесь? – негромко спросил Иван у кассирши — молодой девушки с умными глазами; имя её – Ганна – он прочитал на бейджике.
– Ой, да он у нас как местная легенда! – усмехнулась она вполголоса, пересчитывая гривны. – Такое чувство, будто он тут всегда был… Пора бы уже отдыхать ему по-хорошему.
Иван продолжал наблюдать за ним внимательно. Ни шум кухни, ни крики повара или грохот посуды не могли вывести Бориса из состояния сосредоточенного спокойствия. Когда молодой помощник с грохотом вывалил целую гору грязной утвари в раковину рядом с ним — старик лишь обернулся к нему с мягкой улыбкой и молча принялся за дело дальше: без единого замечания или вздоха раздражения. Постоянные клиенты при проходе мимо кивали ему приветственно — а он отвечал им по имени.
Под конец обеденного часа к кассе подошла молодая женщина с двумя детьми; она нервно рылась в сумке и выглядела растерянной. Иван заметил румянец смущения на её щеках — ей явно не хватало денег даже на простой обед для детей. Она что-то тихо прошептала Ганне; та нахмурилась и позвала второго кассира — молодого парня по имени Назар. Их голоса сразу стали громче; раздражение прозвучало в интонациях.
В этот момент Борис вытер руки о фартук и неторопливо подошёл ближе; ничего не говоря вслух — достал из кармана несколько мятых купюр и протянул их женщине прямо в руки. Та чуть ли не со слезами поблагодарила его взглядом и поспешила прочь вместе с детьми.
– Уже третий раз за неделю! – проворчал Назар сквозь зубы и резко захлопнул ящик кассы. – Совсем дедушка рассудок потерял… Так ведь всех нас разорит!
– Ага… причём сам ночует где-то там во дворе в своей развалюхе! – добавила Ганна язвительно усмехнувшись.
Эти слова больно кольнули Ивана внутрь — словно острые иглы пробили защиту равнодушия внутри него… В течение следующих нескольких часов он стал свидетелем того, как Борис выполнял куда больше обязанностей: мыл посуду без устали… чинил сломанную кофемашину…