— А мне сапоги нужны. Уже почти октябрь, а я до сих пор в летней обуви хожу.
— Сапоги могут подождать до следующего месяца.
— А вот телефон Кристины ждать не может?
— Это совсем другое! Сейчас без телефона никак. А сапоги… Ну, еще немного поносишь прежние.
Оксана ощутила, как внутри закипает негодование. Выходит, мобильный для сестры Дмитрия — жизненная необходимость, а тёплая обувь для жены — просто каприз?
— Понятно, — проговорила она медленно. — Тогда объясни мне: почему твоя сестра важнее твоей жены?
— Да не важнее она! Просто у неё сейчас трудности. Работает за копейки, жильё снимает. А у нас всё стабильно.
— У нас всё стабильно только благодаря моим родителям!
— Ну и что? Им же не жалко!
Сказано было так буднично и уверенно, будто Дмитрий действительно считал нормальным распоряжаться деньгами чужих родителей ради своих родственников.
Оксана отодвинулась от стола и подошла к окну. За стеклом начиналось обычное утро — люди спешили на остановки, торопились в офисы. Каждый старался заработать сам, а не полагался на щедрость чужой семьи.
— Дмитрий, а если бы твои родители присылали нам деньги, ты бы стал тратить их на моих близких?
— Это другое дело.
— Почему другое?
— Ну… мои родители не такие обеспеченные. Им самим тяжело приходится.
— То есть их деньги жалко, а моих родителей — нет?
— Да дело не в этом! Просто твои могут себе позволить помочь. Вот и помогают.
— Помогают НАМ с тобой! А не Кристине!
Разговор снова зашел в тупик. Оксана поняла: переубедить мужа невозможно — он искренне уверен в своей правоте.
В тот же вечер позвонили её родители узнать новости.
— Деньги дошли? — спросила Ганна. — Всё ли хорошо?
— Получили, спасибо вам большое, — ответила Оксана.
— На что планируете потратить?
Оксана замялась на секунду. Сказать правду означало расстроить родителей; соврать — предать себя.
— Дмитрий хочет купить телефон Кристине… — призналась она честно.
— Сестре? — переспросила Ганна с удивлением. — А как же вы? Мы ведь вам отправляем помощь, а не посторонним людям!
— Мамочка… Для Дмитрия Кристина не чужая…
— Для него может и нет, но для нас с Андреем она никто. Мы помогаем своей дочери, а не какой-то девочке со стороны!
— Я понимаю тебя…
Голос матери стал тверже:
— Оксаночка… Если ты сама не можешь повлиять на мужа, может быть тебе стоит задуматься о ваших отношениях? Мы ведь работаем без выходных и праздников вовсе не для того, чтобы содержать его родню!
После разговора с матерью Оксана уселась за стол и достала блокнот с записями расходов за последние месяцы: решила подсчитать всё до копейки.
Август: тридцать тысяч гривен. Из них двадцать ушло на шубу Людмиле; десять потратили на еду.
Июль: тоже тридцать тысяч гривен. Половина ушла на отпуск Кристины; остальное покрыли коммунальные счета.
Июнь: сорок тысяч гривен. Тридцать отдали Роману на ремонт машины; десять пошло на хозяйственные нужды дома.
Май: тридцать тысяч гривен. Двадцать пять потратили на подарок Людмиле ко дню рождения; пять снова ушло на продукты питания.
Апрель: тридцать пять тысяч гривен. Тридцатку потратили на новый костюм Игорю для работы; остаток пошёл по мелочам.
Март: тридцать тысяч гривен. Двадцать пять ушло на лечение зубов у Кристины; оставшиеся пять использовали на лекарства самой Оксане.
В общей сложности за полгода родители перевели двести двадцать пять тысяч гривен… Из них непосредственно для нужд молодой семьи было израсходовано меньше пятидесяти тысяч…
Оксана долго смотрела в блокнот с цифрами и чувствовала прилив ярости к щекам; пальцы сами собой сжались в кулаки. Получается так: её родители фактически содержат целую армию родственников мужа…
Она позвала:
— Дмитрий! Иди сюда!
Тот вышел из ванной комнаты с полотенцем в руках:
— Что случилось?
Оксана указала ему место напротив себя:
— Присаживайся… Хочу тебе кое-что показать…
Она протянула блокнот со своими записями:
— Посмотри внимательно: сколько денег мои родители прислали нам за полгода… И куда они ушли…
Дмитрий мельком пробежался глазами по строчкам и пожал плечами:
— Ну и что такого?
Оксана едва удержалась от крика:
— Что значит «ну и что»? Из двухсот двадцати пяти тысяч только ПЯТЬДЕСЯТ мы потратили НА СЕБЯ!
Он пожал плечами:
— Остальное тоже семье пригодилось… Большой семье…
Она резко возразила:
― ТВОЕЙ семье! А мои родители рассчитывали помочь НАМ двоим!
― Ну мы же живём неплохо… Можем поделиться с близкими…
― Чужими деньгами?! Моих родителей?!
В этот момент Оксане стало окончательно ясно: муж даже не пытается взять ответственность за свою семью всерьёз… Он привык жить за счёт помощи извне – особенно если это помощь её родителей – считая это чем-то само собой разумеющимся…