После возвращения к работе я стала навещать Ларису чаще — трижды в неделю. Следила за её самочувствием, привозила необходимые продукты и медикаменты.
Александр, как и прежде, не проявлял особой инициативы. Его визиты так и остались редкостью.
В 2019 году он развёлся. Бывшая супруга увезла детей, а он остался один. Переехал в однокомнатную квартиру. Часто жаловался Ларисе: мол, денег не хватает, аренда обходится дорого.
Лариса сочувствовала ему. Говорила мне:
— Оксаночка, Сашеньке тяжело. У него даже своего угла нет.
— Лариса, у него есть работа. Доход стабильный. Пусть снимает жильё.
— Но ведь ему трудно. Алименты платит, съёмное жильё — всё на нём. Себе ничего не остаётся.
Я только вздыхала в ответ. Александр всегда был её любимцем — младший сын, баловень судьбы. Он мог ничего не делать — всё равно получал похвалу.
А я? Я училась, работала, помогала родителям — но для Ларисы это было чем-то само собой разумеющимся.
В 2022 году она снова заболела — пневмония. Я устроила её в больницу и навещала каждый день без исключения. Александр же приехал всего однажды: постоял пару минут у кровати и ушёл.
Когда Лариса вернулась домой после выписки, она сказала:
— Оксаночка, я решила: хочу передать свою долю квартиры Александру.
Я была ошеломлена:
— Что? Ты серьёзно?
— Да. Хочу помочь ему с жильём. У него ведь ничего своего нет… А ты врач — хорошо зарабатываешь.
— Но я вложила миллион двести тысяч гривен в эту квартиру! Я делала ремонт!
— Ремонт был для меня… Я тебя об этом не просила.
— Не просила? Ты жила в полуразрушенной квартире! Я хотела создать тебе комфорт!
— И мне действительно стало лучше жить благодаря тебе… Спасибо тебе за это… Но квартира моя, и я вправе поступить с ней по своему усмотрению.
Я пыталась переубедить её: говорила о несправедливости такого решения; напоминала ей о том, что я тоже её дочь; что мне тоже нужно своё жильё…
Но она оставалась непреклонной:
— Александру нужнее сейчас… Всё решено.
Через месяц она оформила дарственную на сына — полностью передала ему свою часть квартиры. Теперь вся недвижимость принадлежала только ему.
О случившемся я узнала из его звонка на следующий день.
Я пришла к Ларисе сразу же после этого разговора. Она сидела на кухне с чашкой чая в руках.
— Ты действительно подарила квартиру Александру?
— Да… Это правда…
— Почему ты мне об этом не сказала?
— А зачем? Ты бы всё равно была против…
— Конечно против! Я вложила туда миллион двести тысяч гривен!
— Оксана… Я благодарна тебе за всё… Но квартира моя собственность… И решение принято окончательно…
— А как же я?
— Ты врач с хорошей зарплатой… Сама сможешь купить себе жильё…
Я молча поднялась из-за стола и взяла сумку:
— Это несправедливо…
И ушла… Больше к ней не приходила…
Через неделю записалась на приём к юристу — нашла юридическую фирму и рассказала там всю ситуацию от начала до конца.
Юристка — женщина лет сорока с очками на носу — внимательно выслушала меня и сказала:
— Оксана, у вас есть все основания оспорить дарственную передачу имущества брату.
— Вы серьёзно?
— Абсолютно. Вы вложили личные средства в имущество матери — это может быть расценено как необоснованное обогащение со стороны брата согласно статье 1102 Гражданского кодекса Украины. Вы вправе требовать компенсацию затрат через суд.
— То есть можно вернуть деньги?
— Да… Причём с учётом инфляции…
— Каковы шансы выиграть дело?
— Достаточно высокие при наличии доказательств: чеков, договоров или квитанций об оплате работ…
— Всё сохранилось… У меня есть полный пакет документов…
Юристка улыбнулась:
― Отлично! Тогда готовим исковое заявление!
Я заключила договор с адвокатом и внесла оплату — сто тысяч гривен гонорара за ведение дела. Передала все бумаги: чеки из строительных магазинов, контракты с подрядчиками и подтверждения переводов средств исполнителям работ по ремонту квартиры матери.
Изучив документы и произведя расчёты, адвокат сообщила:
― В 2011 году вы вложили один миллион двести тысяч гривен… С учётом инфляции сегодня эта сумма эквивалентна примерно двум миллионам трёмстам тысячам гривен… Именно такую компенсацию мы будем требовать через суд…
― Два миллиона триста?..
― Да… Деньги со временем обесценились… Поэтому справедливо учитывать инфляционную поправку при расчётах суммы ущерба…