Чтобы она смогла встать на ноги и дать отпор всем, кто когда-либо унижал её. Пусть у неё будет собственное убежище. Так она и сказала — слово в слово.
Слёзы подступили к глазам Оксаны. Дальняя родственница, которую она почти не помнила, оказалась единственным человеком, кто действительно понял её боль — даже лучше, чем родной муж. Она подарила ей не просто квадратные метры и деньги. Она дала ей возможность начать всё заново.
Получив копию завещания и все необходимые разъяснения, Оксана вышла на улицу. Домой возвращаться не хотелось. Вместо этого она поднялась на этаж выше и долго стояла перед тяжёлой дубовой дверью с потемневшей кожаной обивкой. За ней начиналась её новая жизнь. Её личная крепость.
Внутри квартиру окутывала тишина, смешанная с ароматом старого дерева, книжной пыли и лёгким цветочным шлейфом — будто лавандовым. Высокие потолки украшала лепнина, огромные окна выходили в спокойный дворик, а паркет «ёлочкой» казался слишком хрупким для шагов. Мебель выглядела как из прошлого века: резные шкафы, диван с изогнутыми ножками, круглый стол под бархатной скатертью и пианино с пожелтевшими клавишами. Всё покрывал тонкий слой пыли — но ощущение запустения отсутствовало напрочь. Казалось, хозяйка просто ненадолго вышла по делам.
Оксана медленно переходила из комнаты в комнату, прикасаясь к вещам — напряжение последних лет постепенно отпускало. Здесь она чувствовала себя защищённой. Здесь ей не нужно было оправдываться или просить прощения.
К вечеру она вернулась туда, где всё ещё оставалась её старая жизнь. Дмитрий с Марьяной уже ждали её дома. Свекровь примчалась «помочь советом» и прихватила свой коронный «Наполеон» — знак большого события.
— Ну что же ты молчишь-то, Оксаночка? Рассказывай! — Марьяна буквально подпрыгивала от нетерпения на стуле. — Квартира просторная? Быстро продадим? Я уже договорилась с риелтором! Виктория — лучшая специалистка в городе!
— Мы ничего продавать не собираемся, — спокойно произнесла Оксана и уселась напротив них.
Повисло гнетущее молчание. Дмитрий переглянулся со своей матерью.
— Что значит «не будем»? — первым нарушил тишину он. — Ты что удумала? Зачем нам этот старый хлам? Нам нужны деньги!
— Мне не нужны средства от продажи этой квартиры, — отчётливо произнесла Оксана с акцентом на первом слове. — Я намерена там жить.
— Жить?! В одиночку?! — взвизгнула Марьяна так громко, что дрогнули стёкла в раме окна. — А муж? А семья? Ты что себе позволяешь?! Решила прихватить наследство и сбежать?!
— Простите… Какое ещё «семейное достояние»? — спокойно возразила Оксана и извлекла из сумки копию завещания. — Вот здесь чётко указано одно имя: моё собственное – Оксана Викторовна. Ни вашего имени здесь нет, Марьяна Николаевна… ни твоего тоже, Дмитрий… Это моя личная собственность согласно статье 36 Семейного кодекса Украины: имущество, полученное по наследству во время брака одним из супругов – это его индивидуальная собственность и разделу при разводе не подлежит.
Говорила она уверенно и без лишних эмоций; Дмитрий опешил от неожиданности такой твёрдости тона жены. А вот Марьяна растерянности не проявила – лишь ярость вспыхнула в глазах:
— Ах ты гадюка неблагодарная! Приютили тебя! Обогрели! А ты юридически вооружилась! Всё подстроила заранее! Обвела старушку вокруг пальца ради квартиры!
— Я видела эту «старушку» всего дважды за всю жизнь… последний раз пятнадцать лет назад… — спокойно ответила Оксана.— Но вот она явно знала гораздо больше нас всех вместе взятых… Похоже, ей было ясно одно: вы превращаете мою жизнь в ад… И захотела мне помочь.
— Дима! Ты слышишь вообще?! Она меня оскорбляет прямо при тебе! Да она мошенница самая настоящая! Сделай хоть что-нибудь!
Дмитрий наконец пришёл в себя; лицо налилось багровым цветом:
— Оксана… ты вообще понимаешь хоть что-нибудь?! Это НАШИ деньги! Я твой муж! Всё твоё – моё тоже! Мы продадим эту квартиру – я сказал!