— Ну и кому нужна твоя мазня? — кричала Наталья в закрытую дверь комнаты дочери. — Да таких художников, от слова «худо», пруд пруди! Как ты собираешься жить? Я не намерена содержать тебя до твоей пенсии. И не потому, что мне жалко для тебя денег, а потому, что я хочу, чтоб ты стала самостоятельной и твёрдо стояла на ногах, если со мной что-то случится! Даже гениальные художники становились таковыми только после смерти. Только тогда люди признавали их талант. А при жизни они все влачили жалкое нищенское существование! Ты так же хочешь?
За дверью была тишина.
— Кира, открой сейчас же! — не унималась мать. — Я с тобой разговариваю!
Дверь открылась, и заплаканная дочь вышла из комнаты.
— Мама, почему ты не хочешь понять меня? Мне нравится писать картины, у меня это получается, и я хочу связать с этим свою жизнь. По крайней мере сейчас. С чего ты решила, что художники нищие? Сейчас другое время! Много разных направлений в искусстве и у каждого есть свои ценители, готовые платить за то, что приятно их глазу, — пыталась донести до матери свою позицию дочь, но это было непросто.
— Ты мне покажи дурака, готового отвалить месячную зарплату за картинку! — продолжала настаивать на своём Наталья. — Сколько ты будешь ждать своего ценителя? И на что ты жить собираешься до этого счастливого момента? А выучишься на юриста, будешь зарабатывать приличные деньги. Да потом можешь хоть на голове стоять, хоть картинки свои малевать.
— Мама, не хочу я быть юристом! Ни юристом, ни финансистом, ни пианистом. Я художником быть хочу, как ты не понимаешь?
Наталья не понимала. Она не понимала, как это — не иметь востребованной профессии, стабильного заработка, жить иллюзиями, питаться эфемерными надеждами, что тебя, возможно, когда-нибудь заметят и признают твой талант.
Она всю жизнь надеялась только на себя. Отец Киры бросил их, когда Наталья была беременна.
— Ты зря это затеяла, — усмехнулся он, когда Наташа сказала ему, что ждёт ребенка, — я не собираюсь хоронить себя заживо в этих пеленках и подгузниках. Я еще не пожил для себя. У нас же столько планов с тобой было!
— Но так получилось, — Наталья пыталась образумить своего парня.
— Если ты избавишься от ребенка, мы сможем и дальше быть вместе. В противном случае, на меня не рассчитывай.
И она стала рассчитывать только на себя. Было трудно. В этом городе у неё никого не было — она приехала сюда учиться из другого, где осталась её мать. Та помогала по мере сил, но помощь эта была каплей в море.
Иногда хотелось выть белугой. И она выла, но тихонько, в подушку, чтоб не напугать дочку. А потом всё наладилось. Наталья встала на ноги, вырастила, выучила Киру. И теперь старалась наставить дочь на путь истинный.
Но Кира с детства тяготела к рисованию.
— Наталья Вячеславовна, у Киры определенно талант! — преподаватель изобразительного искусства не уставала хвалить девочку. — Вы бы рассмотрели варианты поступления в художественную академию или институт после школы.
— А зачем? — Наталья пристально посмотрела на преподавательницу. — Вы довольны своей зарплатой? Вот вы окончили академию и что? Ваши картины раскупают пачками? Вы баснословно богаты? И вы моей дочери предлагаете то же самое?
Преподавательница смутилась, но не отступила.
— Но ведь не всё меряется деньгами. Работа должна приносить удовольствие. Вот вы, вы любите свою работу?
— Я ею дорожу! Она кормит и меня, и моего ребенка. И я могу позволить себе приобретение дорогих материалов и инструментов для дочери. А вы на вашу зарплату сможете всё это купить? То-то! — усмехнулась Наталья, видя, как покраснела преподаватель.
Учёба в школе подходила к концу. Нужно было думать о профессии.
— Я посмотрела в интернете юридические институты, — зашла как-то в комнату к Кире мать, — есть в нашем городе, а есть в соседнем. Не хочется тебя отпускать, конечно, но судя по отзывам, там качество преподавания на порядок выше. И общежитие приличное. Но если хочешь, можешь дома остаться. Я не возражаю, даже наоборот. Мне спокойней будет.
Кира посмотрела на мать исподлобья и ничего не ответила. Наталья расценила это как согласие и мысленно обрадовалась сговорчивости дочери. Но у Киры были свои планы, в которые она не собиралась посвящать мать сейчас. Нужно было спокойно сдать экзамены.
Был лишь один человек, который поддерживал Киру. Это её бабушка. Внучка часто звонила ей и жаловалась на непонимание матери.
— Я уже не знаю, как с ней разговаривать, — вздыхала в трубку Кира, — она не хочет меня слушать и услышать. Заладила — в юридический, в юридический. Ну не хочу я туда!
— Кирюшка, не злись на маму, она ведь тебе добра желает. Она всю жизнь сама себе дорогу пробивала. Скачет по жизни как лошадь зашоренная, ни вправо, ни влево посмотреть не хочет, или не может. Если уж совсем туго будет, приезжай. Я тебя всегда приму и поддержу, ты же знаешь!
Бабуля жила в другом городе и Кира ездила к ней на междугороднем автобусе пару раз в месяц на выходные. Она уже узнала, что там же есть художественная академия, куда и намеревалась поступать.
Училась Кира хорошо. Экзамены сдала успешно и, ничего не сказав матери, подала документы в академию.
А Наталья всё наводила справки про институты и общежития, про стипендии и столовые.
— Кира, дочка, ну всё, я всё узнала, — в выходной за завтраком решила обсудить с дочерью поступление, — институт в другом городе очень хвалят. Я даже поговорила с комендантом общежития. Оказывается, оно образцовое! Там всегда порядок. Никаких краж, никаких попоек. Всё чинно-благородно. Пора подавать документы. Конкурс большой, но я думаю, у тебя хорошие шансы.
— Мам, — дочь сперва опустила голову, собралась с духом и, взглянув матери в глаза, твёрдо сказала, — я уже подала документы в художественную академию. Жду ответа.
Наталья такого совсем не ожидала. Она даже засмеялась сперва, осмысливая услышанное. Потом внимательно посмотрела на дочь и, убедившись, что та не шутит, побагровела.
— Ты опять за своё? Кира, это не смешно! Какая академия? Мы с тобой уже это обсуждали, и я тебе привела веские доводы, разве нет?
— Мама, ты рассуждала, а не обсуждала! — возразила дочь. — Ты сама решила за меня, не спрашивая — хочу я этого или нет! Ты совсем меня не слышишь, даже не пытаешься! Я не хочу жить так как ты! От гудка до гудка, да еще и с вечеровками, чтоб будущий ребенок меня не видел практически. Я хочу творить, а для творчества нужна свобода.
— Неблагодарная! — в сердцах вырвалось у Натальи. — Все мои старания, вся моя жизнь полетела к чертям собачьим. Ты своим поступком просто перечеркнула всё, что я сделала для тебя!
— Мама, ты несправедлива ко мне! Ну почему я должна жить так, как ты хочешь, а не так, как хочу я? — в слезах выкрикнула дочь и закрылась в комнате.
— Да потому что я жизнь прожила и понимаю кое-что, в отличие от тебя. А ты еще глупая и наивная, летаешь в облаках где-то, — снова через дверь повышенным тоном разговаривала с дочерью Наталья.
Кира в такие моменты, чтоб успокоиться, писала картины, которые отражали её внутренний мир. У неё была своя техника рисования, свой стиль, и им восхищалась преподаватель в изостудии, которую посещала девочка:
— Обычно молодые художники пытаются подражать, но у тебя, Кира, своё видение мира. И это очень здорово! Это выделяет тебя из серой массы. Если ты будешь много работать, то ты далеко пойдёшь, помяни моё слово.
Последняя ссора подтолкнула Киру к решительным действиям. На следующий день она собрала вещи и уехала к бабушке, оставив матери записку: «Я уехала строить свою жизнь по-своему».
Наталья, вернувшись с работы и прочитав это, места себе не находила.
— Упрямая! Что и кому она хочет этим доказать? Свободы захотела! Можно подумать, тут её в клетке держали! — шагая из угла в угол, возмущалась она, набирая номер телефона матери.
— Наташка, не волнуйся, — мама уже поняла, зачем дочь звонит ей, — Кирюшка приехала, рассказала, что у вас там произошло. С ней всё в порядке. Дай ей немного свободы, отпусти удила, доверяй ей. Иначе потеряешь дочь.
— Мама! И ты туда же! — воскликнула Наталья, чуть не плача.
— Иди лучше в парикмахерскую сходи и на концерт какой-нибудь, — как будто не слышала восклицаний дочери мать, — отдохни. А с Кирюшкой всё хорошо будет!
И отключилась.
Прошло несколько недель. Кира никогда не уезжала из дома дольше, чем на пару дней, а если и ездила к бабушке на неделю, то вместе с матерью. Наталья поняла, что очень скучает по дочери. Она подходила к её комнате и прислушивалась, словно Кира была там и в любой момент могла открыть дверь. А потом Наталья решила войти. Нет, она, конечно бывала в комнате дочери, но никогда не видела её работы. Они всегда были закрыты или повернуты к стене. Мать не догадывалась, что Кира расстраивалась, когда она не проявляла интереса к её работам.
В комнате было уютно и пахло красками. Наташа осторожно повернула первый холст и засмотрелась:
Картина была написана в приглушённых тонах, с преобладанием сине-зелёной гаммы, напоминающей сумерки. В центре — девушка, с нечёткими границами контура, словно растворяющаяся в окружающем пространстве. Её лицо не видно, оно закрыто длинными, текучими волосами, написанными широкими, смелыми мазками, которые словно движутся, вихрятся и переливаются.
Волосы переходят в туманные, нечёткие формы, напоминающие морские водоросли или облака. В этом тумане проступают фрагменты образов: части лица, призрачные фигуры, символы, которые невозможно точно распознать. Это может быть что угодно: крыло птицы, фрагмент какого-то механизма, или символ бесконечности — всё написано с использованием толстого слоя краски, создающего эффект объёма и текстуры.
Внизу картины, на тёмно-синем фоне, видна узкая полоска яркого золотистого цвета, словно отражение заходящего солнца или свет из далёкого мира.
— Это, как свет надежды, — глядя на золотистую полосу, вслух подумала Наталья. Так она увидела работу дочери. — Захотела бы я её купить? Скорее да, чем нет.
Перебрав остальные работы Киры, Наталья задумалась. «А ведь, определённо, в этом что-то есть! Хоть я и ни черта не смыслю в живописи, но мне это нравится! Какая же я… отсталая и, правильно мама говорит — зашоренная. Заладила — в юридический, в юридический. Почему я раньше не интересовалась творчеством дочери? Грош цена в базарный день такой матери».
Наталья пережила ночь с такими думами, много чего еще пришлось переосмыслить за это время.
Утром она взяла телефон.
«Доченька! Слова не могут передать, как сильно я сожалею о том, что произошло между нами. Я понимаю, что причинила тебе много боли, и за это мне ужасно стыдно. Вспоминая наши прошлые разговоры, я вижу, сколько ошибок допустила, сколько всего сказала и сделала неправильно. Я была неправа, прости меня!
Я знаю, что моё раскаяние может быть запоздалым и что тебе нужно время всё переварить. Но, пожалуйста, знай, что я очень хочу понять тебя, услышать тебя и всё наладить.
Я готова выслушать всё, что ты хочешь мне сказать, без обид и осуждений. Ты мне очень дорога. Я люблю тебя и безумно скучаю.
Пожалуйста, дай мне шанс. Мама»
— Бабушка, ба! — Кира влетела в дом, словно у неё за спиной выросли крылья. — Мама хочет помириться! И я поступила в академию!
Она получила сообщение, когда ходила в академию смотреть списки поступивших и нашла там себя. Обрадованная этой новостью, тут же получила другую, не менее приятную — от матери.
— Бабуль, я такая счастливая! — прыгала вокруг бабушки Кира, словно девчонка.
— Ну вот, всё к лучшему, — тоже обрадовалась та. — Поезжай к матери, времени еще много до занятий. Поговорите хоть спокойно, без нервов.
Кира вернулась домой, когда Наталья была на работе. К её приходу приготовила ужин. А когда та вернулась — бросилась ей на шею с радостными воплями.
Мать обняла её и долго не отпускала, чтоб дочь не видела слёзы на её глазах.
— Мам, я поступила в академию, — поделилась, наконец новостью Кира, с замиранием сердца ожидая реакцию матери.
— Это же здорово! — искренне порадовалась за неё Наталья. — Кирюш, я без спросу показала твои работы одному человеку. Он галерист. У него выставляют свои работы какие-то знаменитые и именитые художники, но он захотел взять несколько твоих работ. Ты не против?
— Мама, ты это серьёзно? — округлив глаза от неожиданности и удивления, воскликнула Кира. — Это же мечта! Мамочка, спасибо!
Она бросилась к матери на шею. Потом отстранилась.
— А как тебе мои работы? — это был самый важный вопрос, и она ждала на него самый честный ответ.
— Это потрясающе! Прости, что я раньше сомневалась, — мать снова обняла Киру.
До самого начала учебы Кира жила с мамой. Лишь в начале сентября она уехала снова к бабушке. Наталья всячески поддерживала дочь в её стремлениях. Окончив академию, Кира много работала.
Наталья помогала ей искать мастер-классы и выставки. А когда Кира открыла свою первую выставку (не считая тех картин, выставлявшихся в галерее несколько лет назад и купленных одним ценителем), мать стояла рядом с дочерью и боялась, что лопнет от гордости за неё.
