Она наблюдала за ним из окна: он оживлённо беседовал с соседкой. А дома — ни слова, только молчание и взгляд, устремлённый в стену. Вечером она не выдержала и задала прямой вопрос.
– Ты можешь болтать с соседкой часами, а со мной — ни одного слова! Почему? – громко произнесла Оксана, с силой поставив чашку на стол.
Михайло вздрогнул, оторвался от газеты и поднял глаза. Ему трудно было поверить, что эта уставшая женщина с потускневшими волосами и сжатыми губами — его супруга, с которой они прожили вместе тридцать четыре года. Тридцать четыре года тишины.
– Ну что ты, Оксана… О чём нам говорить? – пожал плечами Михайло. – Я же утром спросил, как ты спала. Спросил ведь. И тут же забыл твой ответ.
– Тебе всё равно, как я сплю, – резко ответила она. – Тебе вообще ничего обо мне не интересно. Зато с Ганной ты языком чешешь без остановки!
– Ганна умеет интересно рассказывать, – Михайло невольно улыбнулся.
– ГАННА?! – вспыхнула Оксана.
Михайло поморщился. Он сразу понял: зря это сказал. Но слово уже было произнесено.
– Не кричи, – он аккуратно сложил газету и отложил её в сторону. – Мы просто разговариваем.
– И о чём же вы беседуете?
– Да так… Вспоминаем прошлое, – уклончиво ответил он.
– Какое именно прошлое? – не отставала Оксана.
Он замялся. Наверное, в его взгляде или в том, как он отвёл глаза в сторону, было что-то такое… потому что она вдруг застыла на месте.
– Михайло… – тихо произнесла она; голос прозвучал страшнее любого крика. – Я хочу знать правду. Что между вами?
Что между ними?
Этот вопрос Михайло задавал себе весь последний месяц. Ганна переехала в соседний подъезд три месяца назад — и он сразу её узнал: постаревшую, поседевшую женщину с тем же озорным блеском в глазах.
– Оксана… Это давняя история.
– Какая именно?
– Мы были знакомы ещё до тебя… – нехотя признался он.
– Просто знакомы? – переспросила она с приподнятой бровью.
Квартира, которую они приобрели незадолго до выхода на пенсию благодаря многолетним накоплениям и небольшой помощи от сына, вдруг показалась Михайлу тесной до удушья. Здесь будто не оставалось места для правды.
Но скрывать её больше не было сил.
– Мы встречались почти год… до тебя, – наконец сказал он тихо.
Оксана опустилась на стул напротив него. Её лицо изменилось: исчез гнев — осталась лишь усталость и какая-то внезапная старость во взгляде.
– Когда именно? До свадьбы?
Он кивнул:
– До свадьбы…
– А потом?
– Потом всё закончилось… Я женился на тебе, – проговорил он негромко и провёл ладонью по столу словно разглаживая невидимую скатерть перед собой.
– Почему?
Михайло растерялся: что сказать? Почему выбрал Оксану вместо Ганны? Этот вопрос преследовал его все эти тридцать четыре года совместной жизни…
– Потому что Ганна отказала мне тогда… Она вышла за другого человека, – честно признался он наконец-то.
Оксана вздрогнула так резко, будто получила пощёчину:
– И ты решил жениться на мне? Просто нашёл замену?
– Нет! Всё было иначе! Ты мне действительно нравилась! — поспешно возразил Михайло.
– Нравилась… но не любил… — прошептала она почти беззвучно.
Сказать обратное означало бы солгать — а лгать Михайло больше не хотел.
– Я старался… правда…
– Все эти тридцать четыре года ты старался… — горько усмехнулась Оксана. — И всё это время думал о ней…
Это уже был не вопрос — утверждение. И Михайло промолчал: она была права…
– Оксана…
Но она перебила его:
– А теперь вот… Она снова появилась рядом: овдовевшая и одинокая… И ты снова бегаешь за ней как мальчишка!
– Я вовсе не бегаю! Мы просто разговариваем! — попытался оправдаться он.
Оксана наклонилась к нему через стол; в её глазах блестели слёзы:
— Я всё вижу… Ты стал другим: помолодел даже! Каждый день бреешься теперь… Одеколон достал из дальнего угла шкафа… Думаешь, я ничего не замечаю?
Михайло сидел молча с опущенной головой; возразить ему было нечем…
— Она хочет вернуть тебя… — продолжила Оксана спокойно и твёрдо…