Вечером в пятницу я вновь оказалась у окна. Над двором колебался закат, а прохладная июльская тишина будто спряталась где-то на балконе, не решаясь войти.
Мой муж уже третий день как уехал — «в отпуск с друзьями». Я к такому привыкла: раньше он в мае отправлялся с мужской компанией на дачу — грибы, удочки, разговоры у костра.
Но теперь — середина июля. И что-то в его поведении тогда показалось мне странным: суетился при сборах, старался не смотреть в глаза, поцеловал сухо и даже пакет с домашними котлетами молча поставил в багажник.
— Не скучай, Оксана. Неделя — и я вернусь, — бросил он на прощание и чмокнул меня в макушку.
— Только фото с водохранилища пришли мне, ладно? — попросила я.
— Конечно, солнце. Обязательно.
Я действительно не сомневалась в его верности — мы с Назаром словно созданы друг для друга. Это ощущение складывалось годами, как мозаика из мелких деталей.
Но всё же внутри что-то тревожило. Вроде бы пустяки — но липкие и назойливые мысли не давали покоя: почему вдруг июль? Почему ни слова о том, кто именно едет?
Разум пытался урезонить: ну хватит тебе, Оксана! Мужчина тоже имеет право на сюрприз или спонтанность. Может быть, что-то приятное готовит… А ты уже придумываешь лишнее.
Первую ночь я ворочалась без сна. На вторую удалось немного расслабиться. Старалась отвлечься делами: поливала цветы на подоконнике, перебирала зимние шарфы и платки, испекла шарлотку — мало ли вдруг «друзья» нагрянут голодные после дороги… Но внутри всё равно зудело беспокойство.
В воскресенье утром пришло сообщение в наш семейный чат. Фотография с подписью: «Место красивое, но комары свирепые!» На снимке Назар стоит у костра вместе с четырьмя мужчинами — вроде бы всё так, как он говорил. Друзья есть, костёр горит.
Но мой взгляд невольно задержался на едва заметной фигуре сбоку кадра. Рядом с палаточным столиком… Это же она!
Ганна — моя свекровь! В своей неизменной красной панаме с ромашками и любимой махровой жилетке… Эти вещи ни с чем не перепутаешь! В руках у неё термос; она о чём-то говорит кому-то вне кадра.
Я застыла на месте. Сердце будто провалилось вниз куда-то под рёбра. Почему?.. Почему он ничего об этом не сказал? Почему взял мать с собой и даже не упомянул?
Снимок оказался полон деталей — таких мелких и таких говорящих… Я пересматривала его снова и снова; каждый раз возникало всё больше вопросов.
Что это значит?
Он просто решил промолчать?
Или дело в её здоровье?
Или между ними случилась размолвка?
Что скрывается за этим молчанием: забота или предательство?
Где среди этих догадок кроется истина?
Я стояла у окна с телефоном в руке; за стеклом шумели клёны своей привычной листвой — будто ничего особенного не произошло.
Весь день прошёл словно во сне. Я листала переписку в чатах заново, сверяла даты сообщений… Тогда ещё вечером перед отъездом его друзья смеялись по телефону:
— Только мужики! Ни одной женщины! Такой вот девиз отпуска!
— Никакой суеты! Только рыбалка да байки у костра! — подхватил другой голос…
Может быть… может быть я тогда что-то упустила? Недослышала?..