Ярина перевела взгляд на детей. Алексей внимательно разглядывал витрину с колбасными изделиями, делая вид, будто не слышит. Екатерина нервно теребила ручку от тележки.
— Ребята, сходите в мясной отдел. Возьмите фарш для котлет, — произнесла она.
— Мам… — начала было Екатерина.
— Идите. Я вас догоню.
Алексей взял сестру за руку, и они направились прочь. Александр провожал их взглядом.
— Какие взрослые стали… — тихо заметил он.
— Время не стоит на месте.
— Екатерина уже совсем девушка. А Алексей… наверное, в меня пошёл.
Ярина ничего не ответила. Хотелось сказать: «Не в тебя». В меня — ответственный, надёжный, не уходит в трудную минуту.
— Ярин, я понимаю, ты сердишься на меня…
— Нет.
— Серьёзно?
— Да. Всё уже позади.
Он пристально посмотрел ей в глаза. Будто искал там что-то: боль или обиду. Но ничего не нашёл.
— А я думал… ты меня ненавидишь до сих пор.
— Зачем тратить силы на ненависть?
Наступила пауза. Вокруг люди катили тележки, выбирали продукты, переговаривались между собой — обычная суета магазина. А для Ярины всё сузилось до одного человека рядом с ней.
— Как у тебя дела на работе? — спросил Александр после паузы.
— Всё нормально. Работаю в офисе с бумагами и отчётами.
— А ведь раньше ты была в торговле…
— Много чего было раньше. Сейчас всё иначе.
— Молодец ты. Я всегда знал: сильная ты женщина.
Ярина усмехнулась про себя: знал он… Потому и ушёл тогда — был уверен, справлюсь одна без него.
— Саша, мне правда нужно идти. Продукты купить да домой ехать пора.
— Подожди немного… Пожалуйста…
Голос его дрожал так же сильно, как и руки.
— Что происходит?
— Мне плохо сейчас… Совсем нехорошо…
— Что значит плохо?
— Живу один… Работы почти нет… Всё как будто развалилось…
Ярина смотрела на него и никак не могла понять собственные чувства: жалость ли это? Или злорадство? А может быть — просто пустота?
— А Виктория?
— Кто?
— Та самая… из-за которой…
— А-а… Она… Всё давно закончилось между нами…
Ярина кивнула:
— Понятно…
Александр продолжил:
— Прожили вместе около двух лет… Потом она ушла к другому… Сказала: «Ты не тот человек, которого я ждала».
Ярине хотелось спросить: а я была тем человеком? Но она промолчала — зачем снова открывать старые раны?
Она лишь тихо сказала:
— Жаль…
Он удивлённо посмотрел:
— Ты правда так думаешь?
Она кивнула:
— Думаю… Грустно всегда, когда люди расходятся…
Он помолчал немного:
— А нас тебе не жаль?..
Она покачала головой:
― Нас больше нет…
Словно удар получивший по лицу, Александр отшатнулся назад и растерянно взглянул на неё:
― Как это нет?.. У нас же дети были… общее прошлое…
― Прошлое осталось… Нас самих давно уже нет…
― Но ведь я вернулся!
― Никто тебя обратно не звал…
Сказано было спокойно и твёрдо — без упрёков или злости; просто факт констатирован был вслух. Александр побледнел и схватился за ближайшую полку с хлебом для опоры:
― Ярин… Может быть попробуем всё сначала?.. Я многое понял за это время…
― Не стоит…
― Почему?..
― Потому что поздно уже…
― Не может быть поздно! Мы же любили друг друга!
― Любили… Вот именно – любили…
Развернувшись резко, она направилась искать детей среди рядов супермаркета. Александр поспешил за ней следом почти бегом:
― Ярин! Постой! Давай поговорим по-человечески!
― О чём говорить? Ты ушёл – мы остались одни… Ты жил своей жизнью – мы своей… Всё просто…
― Но ведь теперь я вернулся!
― А мы уже научились жить без тебя…
У мясного отдела стояли дети – напряжённые и настороженные при виде родителей рядом. Алексей держал пакет с фаршем в руках:
― Взял?
― Да, мам…
― Тогда поехали домой…
Александр подошёл ближе к сыну:
― Алексей… сынок… Может встретимся как-нибудь? Побеседуем?..
Алексей бросил взгляд на мать – та едва заметно кивнула: решай сам…
Мальчик пожал плечами:
– Не знаю пока… Учёба началась… Скоро институт вступительный…
– Понимаю…
Александр повернулся к дочери:
– Ну а ты что скажешь, принцесса?..
Екатерина молчала несколько секунд; потом негромко произнесла:
– У меня есть мама и брат… Этого достаточно…
Он замер перед ней; лицо дрогнуло от боли – глаза наполнились слезами:
– Екатерина… доченька моя…
– Я тебе не дочка больше… Дочки своих родителей не бросают…