Ох, женщина ужаснулась самой себе. Откуда такие мысли опять? И в эту секунду в палату вошёл Сергей… Он тоже застыл, не в силах понять смысл увиденной сцены. – Мама, – тихо произнёс он.
– Что ты делаешь? Любовь Петровна обернулась, но не нашлась, чего ответить Сергею. Помяла в руках подушку, вернулась на свою койку.
– Ты всё равно не поверишь, – сказала она. – Чего я тебе объяснять-то буду. Сергей прикрыл дверь, прошёл к табуретке и сел, стараясь оказаться посередине между двумя койками. Как-то подсознательно он решил, что не стоит сейчас явно выказывать какие-то предпочтения, разместившись ближе к одной из своих любимых женщин.
– Вот к чему привели твои фокусы с Полиной, – сказал он, стараясь как бы констатировать факт, но без видимого упрёка.
– Как ты себя чувствуешь?
– Да ничего хорошего, – отмахнулась Любовь Петровна.
– А к Полине, если хочешь знать, я вообще не ходила.
– Это как? – Я в сердцах просто преувеличила.
– Ничего себе, преувеличение, – возразил Сергей.
– А это что, совпадение? — Сергей обвёл руками палату.
– Не знаю, Серёж. Может, и стечение обстоятельств. Но плохого ничего я ни тебе, ни этой твоей, – женщина сделала короткий жест в сторону соседней койки, – не желала.
Эта квартира её, которую она в наследство получила и от нас утаила, стала последней каплей. Испугалась я за тебя. Сам знаешь почему.
– Ладно-ладно, – Сергей погладил пальцами руку мамы.
– Ты только не волнуйся сейчас. Слава богу, все живы. А то я уж не знал, что и думать. Сначала позвонили, что тебя у везли на скорой, а потом об Алине такие вести. Она не приходила в сознание?
– Пока нет. Но вроде как ничего страшного. И надо же, оказались в одной палате, – Любовь Петровна даже улыбнулась от своих слов.
– Чудеса. А на счёт подушки… Ты не подумай. Это я под голову ей положить хотела. Веришь?
– Верю, мам, верю, – успокоил её Сергей. – Но я всё-таки подежурю сегодня, подожду, может, Алина очнётся. – Не веришь, значит. Ну да. Я бы на твоём месте тоже не поверила. Сиди. Всё и мне поспокойней будет, если ты рядом. Тоже, поди, измотался весь. – Измотался. Спать хочу, ты даже не представляешь как.
– А ты вздремни вон на диванчике. – Любовь Петровна показала рукой на широкое кресло, размещённое в дальнем углу палаты.
– Я тоже отдохну, пожалуй. Глаза слипаются.
– Хорошо, мам. Отдыхай. Сергей встал и прошёл к дивану. Какое-то время он ещё смотрел то на Любовь Петровну, то на Алину, погружённый в свои мысли. Под потолком монотонно гудела лампа, огромный комар жужжал, пытаясь взобраться по окну вверх, гулко тикала красная секундная стрелка на повешенных у входа часах.
И мысли его становились всё туманнее и бессвязней, пока он не забылся, наконец, в глубоком сне….
***
Алина открыла глаза. Первым, что она почувствовала, была абсолютная пустота в голове. И это показалось ей столь необычным и столь приятным, что не хотелось ничем эту пустоту заполнять. Минут пять она сопротивлялась ломящимся в сознание мыслям и воспоминаниям.
Картина случившегося за сегодня нарисовалась ярко и в самых подробных деталях, какие при обычном состоянии различить невозможно. И странно, что это вовсе её не расстроило.
А ведь были сорваны съёмки, и кто знает, сможет ли она продолжить в них участие в ближайшее время. Ее вполне могут заменить другой актрисой – под слоем грима лица́ всё равно не видно, зритель даже и не заметит подмены.
Плохо это или хорошо? Алина не могла дать однозначную оценку. Ей было всё равно. И это приятное чувство безразличия тоже поразило её. Она улыбнулась.
И только тогда боль тихонечко запульсировала в висках. Она услышала шуршание сбоку, повернула голову и увидела, что на неё удивлённо смотрит свекровь. Но и эта немыслимая встреча, больше походившая на галлюцинацию, нисколько не смутила Алину.
– Очнулась? – тихо спросила Любовь Петровна. – Пока не очень уверена, – ответила Алина. – Ведь вас здесь не должно быть.
– Тихо… – свекровь поднесла к губам палец и кивнула в сторону спящего Сергея. – Серёжа? – прошептала Алина.
– Спит, – промолвила свекровь, тоже переходя на шёпот. – Устал от наших с тобой приключений. В этот раз пронесло меня. Уже второй такой случай. Третьего, наверно, не переживу. Сама-то как?
– Нормально. Голова немного кружится и болит. И подташнивает слегка.
– Ерунда, – уверенно махнула рукой свекровь. – Сотрясение. Пару дней отлежишься – и домой отпустят. Алина нахмурилась, почувствовав, что что-то во всей этой сцене идёт не так. Не та атмосфера, не тот накал, не те слова Любови Петровны, которые она привыкла от неё слышать. Наверное, следовало бы напрячься, заподозрив какой-то подвох, но ей не хотелось. Да какая разница. – Вы уж простите меня, Любовь Петровна, что так напугала вас в коридоре.
Свекровь непонимающе на неё посмотрела. – Так это ты что ли была? – вдруг воскликнула она. — Паспорт забыла, вот и пришлось вернуться. На кухне гремело, думала, что вы там, хотела тихонечко уйти. Но, видимо, это наша кошка там с посудой возилась. Простите. – Вот же ведь…
– Любовь Петровна даже привстала на койке. Она уже собралась было обрушиться на невестку с обвинениями, но вдруг осеклась. – Да, дела… – только и сказала она. Алина тоже попробовала подняться в постели. Но голова закружилась ещё больше, и она снова рухнула на подушку.
– Да куда же ты… – заволновалась свекровь. – Лежи спокойно. Может, врача позвать? – Да нет-нет, – возразила Алина. Любовь Петровна снова взяла подушку и подошла к Алине. – Давай вот, – сказала она, – подложу тебе под голову. Поудобней будет. – Спасибо.
– Слушай, – подсев на койку к Алине, задумчиво сказала свекровь. – Я вот спросить хочу у тебя. Мучает меня один вопрос, спать не даёт. Может, конечно, и не время сейчас для таких допросов, я понимаю. Но не могу удержаться.
– Спрашивайте. – Скажи, почему ты скрыла от Сергея, что квартиру получила? – Квартиру? – не сразу поняла Алина. – А, ну, да. А вам-то откуда известно стало? – Есть свои источники. Но ты ответь всё-таки на вопрос.
– Двоюродный дед оставил мне наследство. Я подумывала приостановить работу после этого фильма. С Серёжей поговорила насчёт полноценной семьи. Ну, понимаете? Дети, пелёнки, распашонки… Паузу хотела взять года на полтора.
Просто намёками так, не прямым текстом. Поняла, что Серёжа был в раздумьях, вот я и не сказала ни о беременности, ни о квартире. Хотела после съемок сюрприз сделать. Боялась раньше времени сглазить. А вы, вы что, мама, подумали?
В палате снова повисла тишина. Только лампа продолжала гудеть и так же размеренно тикала секундная стрелка на часах. И все трое, загнанные в эту ловушку, понимали, что случилось нечто такое, что отныне перевернёт их жизнь, сделав намного мудрее и хотя бы чуточку, но счастливее, чем они были до этого момента.
— Доченька, — всхлипнула Любовь Петровна и обняла Алину.
