— Мам, это неправда…
— Правда, Михайло, правда, — не унималась Марфа. — Ты просто жалеешь свою жену. А я вижу — ты исхудал. И бледный какой-то стал. Всё оттого, что голодаешь.
Она поднялась и обвела взглядом собравшихся.
— Вот так выглядит женщина, которая даже борщ сварить не в состоянии. И непонятно, зачем мой сын вообще на ней женился.
Взоры всех устремились на меня. Кто-то смотрел с жалостью, кто-то с интересом. Щёки пылали от стыда, горло сжималось от обиды. Она столько времени стремилась унизить меня при всех — и наконец добилась своего.
Михайло уже собирался подняться со стула, но я мягко остановила его движением руки. Сама встала. Долго и спокойно посмотрела на Марфу.
— Марфа, может, тогда расскажем гостям одну историю? Любопытную такую… про вас.
Она напряглась. Улыбка застыла у неё на лице.
— Какую ещё историю?
— О том времени, когда вы сами замуж выходили. Тридцать шесть лет назад. Вспоминаете?
Черты её лица резко изменились: побледнели щёки, взгляд стал колючим и настороженным.
— Не понимаю тебя…
— Сейчас поймёте.
Я опёрлась ладонями о столешницу. Сердце грохотало в груди, но голос звучал уверенно и спокойно.
— Год назад вы просили меня разобрать старые вещи в кладовке вашей квартиры. Я нашла там коробку с бумагами. Среди них оказалось свидетельство о рождении Михайла.
Муж нахмурился:
— Ну и что? Самый обычный документ…
— Не совсем так. Там указана дата рождения — третье мая тысяча девятьсот восемьдесят девятого года. А ваша свадьба с его отцом состоялась двадцатого августа того же года. То есть Михайло появился на свет за три с половиной месяца до свадьбы.
Марфа побелела как полотно из-под утюга. Кристина ахнула и прикрыла рот рукой от удивления. Тётя положила вилку на тарелку и замерла в тишине вместе со всеми остальными — все смотрели только на Марфу.
— Что ты несёшь?! — её голос сорвался на визгливую ноту.
— Говорю правду. Вы были беременны до свадьбы. И отец Михайла женился только потому, что вы поставили его перед фактом…