Оля находилась в своей комнате, спокойно занимаясь вышивкой, которая успокаивала её и приносила удовольствие. На первый взгляд казалось, что ничего необычного не происходит — просто девушка сидит и вышивает.
Однако внутри Оли всё бурлило.
Она услышала голоса, поспешно надела наушники и включила музыку.
В комнату постучались, дверь открылась, и Оля сняла наушники с удивлением, увидев людей в форме, а также взъерошенную пожилую женщину. Она встретилась взглядом с удивлённым полицейским.
За его спиной показался участковый.
— Здравствуйте, Ольга Ивановна, — поприветствовал он.
— Добрый день, Денис Викторович, — ответила Оля.
Новоприбывшие пристально смотрели на участкового.
Пожилая женщина стала кричать и указывать пальцем на Олю.
— Немедленно задержите её! Она просто сошла с ума, на меня накинулась с кулаками!
Оля глубоко вздохнула.
— Полагаю, стоит объяснить, что здесь происходит? — предложила она.
— Было бы неплохо, — ответил полицейский.
— Меня зовут Панина Ольга Сергеевна, я работаю участковым терапевтом в городской больнице. Сегодня у меня выходной, и я дома — что случается редко… В общем, это моя бабушка, мать моей матери. Кажется, у неё деменция.
Почему я так думаю?
Потому что сейчас вы видите превращение доброй бабушки.
Почему «кажется»? Потому что она не соглашается на обследование, ни хитростью, ни уговорами не принимает лекарства, боится, что я могу её отравить.
Физически она крепка, вместе с моей пьющей матерью — тихой алкоголичкой — они нападают на меня, если я начинаю говорить о больнице.
Денис Викторович, наш участковый, уже несколько месяцев наблюдает за этой ситуацией.
Раньше бабушка жаловалась именно ему, теперь, видимо, позвонила вам.
В это время пожилая женщина пучила глаза, продолжая кричать, хваталась за сердце, падала в кресло и снова кричала.
— Как вы живёте с этим?
— Вот так живу… Я бы съехала, но куда? Оставлять её одну нельзя, мать либо на работе, либо пьёт дома, остаётся одна…
Так и живу, — вздохнула Оля.
— Может, тайком давали бы ей успокоительное?
— Хороший совет, но я врач, моя задача — лечить, а не вредить, — сказала Оля уже в коридоре. — Запишите номер, с которого она звонила, и просто вызывайте врачей в следующий раз.
— Каких врачей?
— В белых халатах. Она ведь может напасть и на меня, и на мою мать.
— Подлая ты, Оля, что же ты натворила, ведь ты меня била, как кошка, прыгала… Всё из-за мужиков, мы не пускаем её гулять с ними.
— Вот видите…
— Точно, — сообщил один из прибывших. — У моей соседки бабуля тоже странно себя ведёт, говорит, как только муж уходит на работу, к ней мужчины зачастили… Она всем жалуется, что её бьют и не кормят…
— Моя скоро придумает, что я её не кормлю…
После того, как «гости» ушли и дверь в подъезд захлопнулась, Оля прошла на кухню.
Наполнила стакан водой и наблюдала, как бабушка часто дышит ртом.
— Подлая ты, Оля, вырастили меня с мамой, гадина, ну ничего, мы тебе ещё покажем.
— В следующий раз, когда решишь вызвать полицию, тебя отправят в психушку, поняла?
— Ты… Ты… Я тебе устрою, ты у меня плясать будешь, гадина.
— Угу, — спокойно ответила Оля и ушла в комнату.
***,Оленька была низенькой, худенькой и очень бледной девочкой.
Она не играла ни с кем из детей, так как боялась, что от них можно получить вред, не ходила в детский сад, поскольку там можно было заразиться болезнью, а в школу её бабушка тоже не хотела отдавать, но мама настояла, и Оля всё-таки пошла учиться.
В школу Олю сопровождала бабушка, так же возвращала домой, и это продолжалось до самого выпуска.
Вместе с бабушкой ходили и в библиотеку, и в кино, причем бабушка выбирала, куда именно пойти…
Кстати, в институт девушку тоже водила бабушка, но тогда Оля уже угрожала маме, что сделает что-то с собой, и та в итоге позволила ей стать более самостоятельной.
Однако, когда девушка возвращалась с учёбы, а уходить с университета следовало сразу после занятий, бабушка требовала, чтобы она созванивалась и рассказывала о каждом шаге — где идёт, кто сидит рядом в трамвае, что видит по сторонам; на остановке её ждала бабушка.
Впервые Оля решилась на бунт, но за это дома её наказали — бабушка даже обожгла её кипятильником, как это бывало в детстве, и не только Олю била, но и маму могла поругать.
Мама Оли работает… нет, не в библиотеке, тихой и скромной женщиной её назвать сложно.
Она трудится в администрации и занимает достаточно высокий пост, но при этом боится собственную мать.
Мама Олесина заявляет, что уважает бабушку, но Оля знает правду — мама боится её.
С детства Оля слышала, что мама не послушала бабушку, которая предупреждала не связываться с отцом Оли, которого она называла мошенником.
Что в итоге?
Мама развелась, ребёнок остался без отца, к счастью, рядом была бабушка.
Хорошо ещё, что времена сейчас другие: в бабушкином же возрасте маму могли выгнать из партии, а она бы в ней была, и никакой бы должности высокого ранга не получила.
Оля всё это знала, ей с детства это вдалбливали.
Подруг у неё тоже не было — все девочки в школе так назывались, а Оля знала с детства три нехороших слова на буквы «п», «ш» и «б».
Такие же подруги были и у мамы.
Мама ходила на работу — это приносило ей радость, она ездила в командировки, а Оля при этом постоянно оставалась с бабушкой.
Нужно ли говорить, что одноклассники считали Олю необычной, никто с ней не дружил.
Однако однажды к ней обратилась девушка — так Оля познакомилась с Настей, они вместе сидели на парах, ходили в кафе, а бабушкины бутерброды кормили собаку.
Жизнь Оли вдруг ожила красками.
Оля научилась говорить неправду.
Они вместе с Настей сбегали с последних занятий и гуляли по Кременчугу…
Что за жизнь была у неё тогда!
Позже, в последнем курсе, Оля встретила Сашу.
Она решила, что теперь уже взрослая и может встречаться с парнем…
Счастливая Олька решила поделиться этим секретом с мамой — ведь нужно было как-то уйти в воскресенье гулять без бабушки, Саша пригласил в кино.
Тогда Олю сильно избили — мать держала её, чтобы, якобы, помочь избавиться от этой глупости.
Хрупкая девушка чуть не потеряла сознание.
Она не пошла на свидание, телефон у неё забрали.
Саше сказала, что потеряла телефон…
Никому не рассказала, даже Насте.
А потом бабушка пришла в институт — хорошо, что Оля не ушла с Настей с последней пары, иначе этого бы не случилось.
Бабушка познакомилась с Сашей… Он подошёл к Насте, и бабушка всё увидела.
Дома бабушка, конечно, отчитал Олю, обзывала, пугала разными болезнями, но не стала бить, помня прошлый случай.
— Не будь, как твоя мать, Оля… Прошу тебя, не губи себя…
Девушка пообещала не встречаться с Сашей и даже сдержала слово, но парень требовал объяснений.
Оля смущалась, краснела и не знала, что ответить.
— Это из-за твоей бабушки, правда?
Оля замолчала.
— Она меня нашла и запретила к тебе подходить, — опустив голову, говорила Оля. Ей не было стыдно, а скорее горько и больно.,Она осознавала, что для неё навсегда окажется невозможным выйти замуж, стать матерью, создать полноценную семью. — Бабушка у тебя, конечно, суровая, но я не намерена так просто сдаваться…
Тебе пора повзрослеть, Оля, и начать отделяться, ты же знаешь, что это значит.
Оля кивнула в ответ.
И стала постепенно отстаивать свои права.
Ах, какие же это были сражения.
Кроме того, Оля узнала, что у мамы появился друг, хотя бабушка об этом не подозревает.
Оля случайно это выяснила, мама со слезами умоляла её не рассказывать бабушке.
— Я ухожу от вас, — однажды сказала Оля.
— Иди, — неожиданно спокойно отозвалась бабушка, — мать устроит так, что твоего… этого… унесут далеко и надолго, так ведь, Наталья?
И в этот момент Олька вдруг поняла — они действительно так поступят…
— Я вам устрою, — встала Оля в стойку.
— Ох, напугала, твоя мать тоже устраивала, убегала тогда из-за любви, а потом приползла к маме — с животом, выше носа, никому, кроме мамы, никому не была нужна…
И началось.
Бабушка кидалась на Олю с кулаками, та давала отпор, матери пригрозила, что если хоть палец поднимет, то ей всё расскажет.
Бабушка пошла писать заявление участковому на Олю, а Оля с удивлением смотрела на него, недоумевая, о какой драке речь.
Бабушка сама приучила Олю молчать, когда воспитывала, поэтому их ссоры проходили без криков, тихо они рвали друг другу волосы, били и толкались, а бабушка от злости царапала Олю.
В один из дней Оля продемонстрировала участковому царапины.
— Что это? — спросил он.
— Спросите у неё…
— Она вас избивает, ага, понял… это, как её… деменция, да?
— Да, — задумчиво ответила Оля.
С тех пор она немного изменила свои методы поведения.
— Отправлю тебя в психушку.
— Что?
— Я услышала, что Саша меня бросил из-за тебя, между прочим, вот я тебя туда и отправлю… чтобы ты там лежала…
Бабушка жаловалась матери, рассказывая, что Оля сделала какие-то выкладки, а Оля честными глазами доказывала, что ничего подобного не говорила.
— Чай пьёшь? — спросила Оля, заходя на кухню, в ответ бабушка плюнула и побежала полоскать рот.
Тихое противостояние длилось около полугода.
— Знаешь, я уже давно ушла бы, но мне негде, парня нет… буду, как мать, всю жизнь с тобой жить, именно этого ты и добивалась, а если ещё на работу ко мне плюнешь с жалобами, я тебя точно таблетками накормлю…
***
— Оля, ну что у вас опять произошло? — спросила усталая мать за ужином.
— Что произошло? — спокойно ответила Оля.
Бабушка сидела с раздражённым видом.
— Мама говорит, что ты полицию вызывала.
— Какая полиция, мам? Я целый день в комнате вышивала, никого не было… Надо бы бабушку врачу показать, переживаю за её состояние. Ей мерещатся звуки и видения… Говорит, будто я пытаюсь её отравить.
— Ну ещё бы… Ещё заявляет, что меня в психушку надо отправить, слышала, что она с полицией договаривалась, видно, у неё там знакомые, хихикали, стояли, а она им сказала: в следующий раз вызывайте бригаду, пусть в психушку везут…
— Какая полиция, бабушка? — с невинным голосом спросила Оля.
— Та самая, я вызывала, когда с тобой сцепились…
Оля многозначительно взглянула на мать.
— Мама… может, тебе действительно стоит проверить здоровье…
Бабушка завыла и набросилась на мать, а Оля выскользнула из кухни и ушла на балкон.,Позже к ней подходит мать…
— Оль… ты правда хочешь уйти?
— Нет, как же, я всю жизнь проведу среди старых девах, с бабушкой вместе будем за сухари сражаться. И кота, кстати, собираюсь завести.
— Оля, ты же понимаешь, у бабушки аллергия.
— Трёх, — мечтательно отвечает Олька, — и ещё шиншиллу, двух черепах, штук пять хомяков и… петуха…
— А я собаку в детстве хотела, — вдруг тихо произносит мать.
— Ах да, собаку… пятерых.
— Папа мне принес, такого маленького, белого и смешного, я его Бимкой назвала, Бим… Когда папа ушёл, она его отдала кому-то… Потом начала меня бить.
Знаешь, сначала ругает и бьёт, а потом прижимает, целует, просит прощения.
Я потом специально провоцировала её, терпениво выносила удары, ведь потом она начинала обнимать, целовать, приглашала вместе печь торт или печенье, рассказывала про свою молодость…
Я понимаю, это ненормально, Оль… Но кроме нас у неё никого нет, и поверь, она так делает из лучших побуждений.
— Уходи к своему…
— Кому я там нужна… Да и её, куда.
— Она сама справится, только не говори, где живёшь. Ну что ж, подожжёт дверь в администрации, может, займутся делом, напишет на тебя жалобы, что ты злая и плохая.
Мать тихо рассмеялась, а Олька даже не подозревала, что у неё такой приятный мелодичный смех.
— Олька… как же ты так выросла, а я такая робкая… Прости меня, доченька… Если хочешь — уходи…
— А ты?
Мать махнула рукой.
Через две недели, на фоне падений бабушки в обморок и «схваток сердца», Оля съезжала.
— Я всю жизнь тебя любила и люблю, ты же моя бабуля, ты меня научила читать, считать в уме, плавать тоже тебя воспоминания теплыми наполняют… Я никогда не забуду наши ежегодные поездки на море…
Прости, но у меня своя жизнь, буду приезжать к вам в гости.
— Тут ничего не осталось…
— Как это? Живи одна. Мама, кстати, ты бабушке сказала, что у тебя есть любимый человек, с которым встречаешься много лет? Осторожно, а то превратишься в бабушку…
Мать стояла бледная, а Оля передавала чемоданы приехавшему за ней Саше.
— Это правда, Наталья?
— Да, правда… Изольёшь на меня?
— Да идите вы… Хотела как лучше…
— Ага.
Через пару дней мать, преодолев себя, призналась Наталье, что не возражает — пусть она встречается со своим мужчиной…
— Наташа… не оставляй меня, пожалуйста, и скажи Оле, пусть навещают меня…
— Представляешь, — говорит мать Оле, — бабушка боится остаться одна, понимаешь… всегда боялась этого.
— Мам, если бы ты раньше повзрослела, столько ошибок можно было избежать…
— Да, Олька, я понимаю, но что сделано — не воротишь… я рада за тебя.
***
Придёт, ещё к бабушке придёт, с пузиком… Умная самая, думает, что знает лучше бабушки, но нет…
Марина А.