Илья сидел за столом, устремив взгляд на экран, где в полумраке мерцали строки кода.
Рабочий день постепенно подходил к концу, но это уже не имело значения.
Давно стерлись границы между временем, днями и даже месяцами.
В серой, монотонной реальности не было ни радости от завершённого дела, ни усталости — всё казалось окутанным глухой пустотой.
За окном стоял зимний вечер, а за стеклом царила странная безмолвная атмосфера: мороз, медленно падающий снег и тусклый свет уличных фонарей.
Киев казался далеким, чужим и равнодушным ко всем чувствам, даже к боли.
Илья выключил монитор, накинул шарф, небрежно зашвырнул руки в карманы пальто и вышел на улицу.
Опять без цели, как почти каждый день за последние месяцы.
Так он жил после смерти матери.
Её не стало несколько месяцев назад — внезапно, ужасно, словно кто-то вырвал часть его жизни.
Отец ушёл, когда Илья был ещё младенцем, и единственным близким человеком оставалась мама.
Она одна тянула несколько работ, обеспечила ему образование и помогла справиться с жизнью.
Но потом поставили диагноз, и всего за месяц она угасла.
Он держал её руку, когда она последний раз открыла глаза.
С тех пор внутри всё опустело, осталась только пустота: депрессия, которую он не называл вслух, но которая медленно пожирала его.
Снаружи царила тишина.
Илья шагал по тротуару, снег хрустел под ногами.
Мимо проносились машины, но он почти не замечал их.
В голове крутилась одна и та же мысль: «Работа — единственный выход.
Программирование стирает эмоции».
Он не произносил эти слова вслух, но повторял их про себя, словно мантру, пытаясь убедить себя, что ещё держится.
Тем не менее, работа давно потеряла былую привлекательность.
Все задачи стали однообразными: тикеты, баги, тесты — бесконечная рутина.
Она не спасала, но притупляла боль.
Друзья постепенно отдалялись.
Их присутствие лишь усиливало чувство утраты.
Шутки раздражали, разговоры казались пустыми, а вечера — скучными.
С девушками было ещё сложнее.
Всё начиналось обычно: симпатия, переписка, встречи.
Но как только разговоры становились глубже, всплывали одни и те же вопросы: «Где работаешь?», «Сколько зарабатываешь?», «Есть ли машина?», «Квартира твоя или родителей?»
Эти вопросы звучали словно выстрелы.
Независимо от формы подачи, суть оставалась прежней: его хотели не как человека, а как ресурс.
Илья не был беден.
У него была хорошая работа, квартира, машина.
Но каждый раз, выходя из кафе, он ощущал внутреннюю пустоту.
Снаружи всё выглядело нормально.
Но внутри царили холод и отчуждённость.
Иногда он садился в машину и просто катался по Киеву, не включая музыку.
Часами ездил, не понимая, что ищет.
Иногда казалось, что он ищет свою мать.
Или ту версию себя, какой был до её ухода.
Мать учила его простым вещам.
Не наставляя, а между делом, показывая, как быть хорошим человеком.
Она не говорила «так надо», она демонстрировала, как помочь без усилий, как быть искренним.
Он вспоминал, как они возвращались с рынка, и она покупала зелень у бабушки или овощи у старика с тележкой, хотя в магазине было свежее и дешевле.
Она говорила: «Они не просто продают.
Они борются за жизнь.
А мы можем помочь.
Пусть немного, но по-настоящему».
Эти слова стали его жизненным ориентиром.
После её смерти он сохранил эту привычку — покупал зелень или яблоки, даже если не планировал их есть.
Это был своего рода ритуал памяти, продолжение связи с тем, что осталось.
Однажды, возвращаясь домой, он снова остановился у станции метро, где раньше бывал с мамой.
Там обычно сидели старушки с укропом или продавцы носков.
Но сегодня он заметил одну фигуру, которая явно выделялась на фоне привычного окружения.
На ступеньках сидела пожилая женщина в старом пальто, в валенках и с шалью на голове.
Перед ней стояла картонная коробка с книгами, яблоками, чесноком и стаканами.
Илья подошёл ближе и спросил: — Простите, сколько стоят яблоки?
Женщина подняла голову, сняла очки и посмотрела на него добрым, но усталым взглядом. — Заберите всё, — сказала она. — Я не торгуюсь.
Пусть пригодятся.
Илья слегка улыбнулся. — Вы не самый удачливый продавец, — пошутил он.
Она тихо рассмеялась. — Я и не продавец, — ответила она. — Я просто помогаю.
Илья приблизился, и она протянула ему книгу — «Тени забытых предков» Фолкнера. — Возьмите, если любите читать.
Это хорошая книга.
Особенно зимой.
Илья взял книгу и заметил гордость в её глазах, когда она рассказала, что проработала в библиотеке почти сорок лет. — Мне… сколько лет, если не секрет? — поинтересовался он. — Почти восемьдесят пять, — ответила она. — Но возраст — это не цифры.
Это память.
Пока помнишь, кто ты, — живёшь.
Эти слова глубоко тронули его.
В её простых словах звучала мудрость. — Я Илья, — представился он. — Галина, — кивнула она. — Приятно познакомиться.
Спасибо, что не прошли мимо.