— Орися, ты снова эти душевые рассматриваешь? — Голос Александра донёсся из прихожей ещё до того, как я услышала, как скрипнула дверь.
Я обернулась. Муж молча снимал обувь, не поднимая взгляда. — Представляешь, я почти собрала нужную сумму, — сказала я с неподдельным воодушевлением. — Осталось три недели, и можно заказывать. Мастер обещал управиться за семь дней. К началу октября у нас будет совершенно новая ванная.
Александр прошёл на кухню и открыл холодильник. Я хорошо знала эту его привычку — делать паузу перед серьёзным разговором, будто бы выискивая подходящие слова между банками с йогуртом и контейнерами с ужином.
— Послушай, может обсудим кое-что? — наконец заговорил он, доставая бутылку кефира. — У мамы скоро день рождения.
У меня неприятно кольнуло в груди. Я узнала этот тон сразу: так обычно говорят перед тем, как попросить что-то неудобное под видом разумного предложения.
— Шестьдесят пять лет всё-таки, — продолжил он, наливая кефир в стакан. — Серьёзный юбилей.
— Угу… — я ждала продолжения.
— Она давно мечтает о шубе. Ну ты же знаешь… Все её подруги щеголяют в мехах, а она по-прежнему в том пуховике ходит. Хоть он и дорогой был, но всё равно…
Я почувствовала напряжение в челюстях.
— Александр… при чём тут шуба твоей мамы?
— Как это при чём? — Он повернулся ко мне с выражением полной уверенности в своей правоте. — Это же день рождения! Нужно подарить что-то стоящее… достойное.
— Подари ей сам, — пожав плечами, я вернулась к экрану ноутбука.
— Орися… ты же понимаешь: у меня таких денег сейчас нет. Командировку отменили, премию урезали… А у тебя как раз накопилось…
Я медленно повернулась к нему лицом. Кресло подо мной издало неприятный скрип.
— Эти деньги отложены на душевую кабину.
— Ну да… но ведь можно немного подождать? А мама… Это всего один раз! Юбилей! Орися… это же моя мама!
Я поднялась со стула и подошла ближе. Взглянула ему прямо в глаза:
— Полгода я собирала эти деньги, Александр. Отказывала себе во всём: не ходила с девчонками по кафе, не купила то платье из витрины… Каждый месяц откладывала треть зарплаты! Целых шесть месяцев! Ты вообще осознаёшь это?
— Понимаю… но…
— Нет! Не понимаешь! — Горло перехватило от злости; не от слёз — от ярости. — У нас ванная по размеру напоминает гробницу фараона! Там стоит старая советская ванна на ножках и занимает половину пространства! Плитка отваливается кусками! Запах сырости въелся навсегда! Я каждое утро туда захожу как на каторгу!
— Ты преувеличиваешь…
— Преувеличиваю?! — Руки задрожали от напряжения. — Два года назад я впервые заговорила о ремонте ванной комнаты! Два года назад! И всё это время ты только говорил: потом-потом-потом… Потом у тебя появилась новая машина… потом мы поехали в отпуск в Турцию – куда взяли твою маму «потому что она так мечтала увидеть море»… А я мечтаю просто нормально мыться!
Александр поставил стакан на стол и вытер губы салфеткой. Его лицо стало жёстким:
— То есть для тебя душевая кабина важнее моей матери?
— Не переворачивай всё!
— Это ты переворачиваешь! — Голос его стал громче. — Мама всю жизнь старалась ради меня… ради нас обоих! И теперь я не могу подарить ей достойную вещь на юбилей только потому что моя жена хочет стеклянную коробку вместо ванны?!
Я говорила медленно и отчётливо:
— Твоя жена хочет вложить заработанные ею деньги в собственное жильё – туда, где она живёт каждый день своей жизни. Это абсолютно нормально. И знаешь ещё что? Мы дарим твоей маме подарки каждый праздник – без исключений: восьмое марта, день рождения, Новый год… Мы ездим к ней на дачу и вкалываем там до изнеможения; я сопровождаю её по врачам вместо тебя – потому что у тебя «совещания». Я покупаю ей продукты каждый раз после её слов «в их магазине ничего хорошего нет». Так что не надо мне рассказывать про то «как она старалась всю жизнь».
Александр побледнел:
— Ты сейчас серьёзно?
— Более чем.
— То есть ты отказываешь моей матери в шубе?
Я рассмеялась резко и зло:
— Я ничего ей не запрещаю. Просто покупать шубу за свои деньги не собираюсь. Хочешь сделать подарок – делай сам: возьми кредит или рассрочку; продай что-нибудь ненужное наконец… Но мои средства останутся при мне.