Ольга долго не могла прийти в себя. — Так выглядит в сорок лет лишь больная женщина, — размышляла она.
Вскоре Ольга и Наташа оказались на веранде у тетушки, где неспешно пили чай.
Наташа сидела напряжённая, сжалась, словно пружина.
Сначала разговорить её было нелегко, но когда речь зашла о детях, в её глазах мелькнул живой огонёк.
Однако это продлилось недолго.
Вдруг Наташа не сдержалась: губы задрожали, она опустила голову в ладони и зарыдала.
Ольга терпеливо ждала, пока слёзы пройдут, осознавая, что это не простая истерика. Потом, обняв подругу, сказала: — Ничего, Наташенька, поплачь, пусть все плохое уходит вместе со слезами.
Не держи это в себе — станет легче.
Наташа заговорила быстро: — Помнишь, как мы мечтали о счастливом замужестве?
Помнишь, как я без памяти влюбилась в Сергея?
Я тогда думала, что мы — самая счастливая семья на свете.
А сейчас я словно не живу, а просто существую.
Держусь ради дочки, ей шестнадцать. Сначала у нас не было детей, я уже почти потеряла надежду, но потом Бог сжалился надо мной, и родилась дочка Катя.
А муж мой пьёт.
Постоянно пьёт и бьёт. — Наташа, Наташенька!
Но так нельзя, нужно уходить от него, бежать.
Однако подруга не обращала внимания на слова и продолжала: — Мы жили дружно, Сергей очень добрый. Единственное, что нас тревожило — я долго не могла родить.
Но после рождения Кати мы были счастливы, и я не могла представить себе большего счастья.
Сергей работал, а я сидела с маленькой дочкой.
Дочка немного подросла, но он не разрешал мне работать, чтобы я лучше присматривала за ней.
Да и денег он всегда мог заработать.
У него золотые руки и соображалка, он и электрик, и водитель, и автослесарь.
Он мог починить что угодно.
Именно из-за этого к нам и пришли беды.
В Богуславе в основном пенсионеры и старики, молодёжь уезжает.
Деревенские часто обращались к Сергею с просьбами — то дров напилить, то крышу починить, то телевизор починить, да много всего.
Он не брал много денег, но это был заработок.
И он не мог отказать пожилым, которые знали его с малых лет.
Отказать им было неудобно.
А те — после работы предлагали «магарыч», отказывался — они обижались.
Вот так всё и началось.
Сегодня стопка, завтра две, послезавтра ещё… и так далее.
Эта «жидкая валюта» постепенно вытеснила деньги, которые он раньше зарабатывал.
В итоге его выгнали с работы.