Лариса узнала об этом спустя неделю. Тарас сам ей всё рассказал по телефону, а уже на следующий день она неожиданно появилась на даче — как всегда, без предупреждения.
Я как раз пропалывала морковные грядки, когда услышала знакомый голос у калитки.
Лариса быстро зашагала по тропинке, решительно и с напряжённым выражением лица. Губы плотно сжаты. Не поздоровавшись, опустилась на скамейку.
— Тарас говорит, тебе ещё один дом достался?
Я вытерла ладони о фартук.
— Да.
— Он большой?
— Просторнее этого.
Она кивнула и уставилась на свои руки. Несколько минут молчала. Потом подняла взгляд.
— Послушай… Давай всё начнём заново. Тогда я вспылила. Была неправа. Прости меня.
Я присела рядом — такого от неё не ожидала. Лариса никогда не просила прощения, это было для неё делом принципа.
— Хорошо.
Она облегчённо вздохнула:
— Вот и отлично. Значит, мир? Забудем эту ерунду?
— Мир.
Оглядевшись вокруг, она заметно повеселела:
— Ну вот! А то я переживала — думала, совсем поругались. А ведь мы семья, правда? А в семье надо держаться вместе.
Поднявшись со скамейки, Лариса прошлась по участку. Остановилась возле грядок и перевела взгляд на баню в углу участка — ту самую, что Тарас начал строить подальше от яблонь.
— Кстати о новом доме… Тарас показывал фотографии — очень красивый! Наверное, недешёвый?
— Я не приценивалась.
— Ну да… Понятно. Слушай, а что ты собираешься с ним делать?
Я продолжила полоть морковь и не обернулась к ней:
— Пока не решила точно.
Лариса присела рядом на корточки; голос её стал мягким и почти заговорщицким:
— А я вот подумала… Может быть, сделаем там базу отдыха? Или гостевой домик? Сейчас это популярно и прибыльно: сдавать домики туристам… Я бы руководила процессом — у меня ведь опыт есть! Организаторские способности тоже имеются! Тарас бы занялся стройкой и расширением… А ты была бы хозяйкой! Настоящее семейное дело: всем найдётся занятие!
Вот оно… Я выпрямилась и стряхнула землю с коленей:
— Нет.
— Почему? Оксанка, ну это же отличная идея!
— Потому что это мой дом. И я не хочу превращать его в гостиницу.
На лице Ларисы появилось знакомое выражение — смесь обиды и негодования:
— То есть снова по-старому? Опять «моё – не трогайте»?
— Именно так.
Она поднялась и отряхнула юбку:
— Понятно… Значит, мои извинения были напрасны. Ты так эгоисткой и осталась!
Я промолчала: спорить смысла не было никакого. Лариса постояла немного в ожидании ответа, затем резко развернулась и ушла прочь. Калитка захлопнулась с такой силой, что яблоки посыпались прямо с ветки дерева.
Вечером позвонил Тарас — голос был усталый и раздражённый: мать три часа подряд жаловалась ему по телефону — плакала навзрыд и обвиняла меня в бессердечности и жадности. Он пытался заступиться за меня… но к концу разговора был измучен обеими сторонами конфликта одновременно.
Я слушала его сбивчивые объяснения и понимала одно: ничего не изменилось. Лариса вовсе не раскаивалась искренне — она просто хотела получить доступ к новому дому и возможностям с ним связанным. Когда же поняла, что этого не будет — старая обида вспыхнула вновь с удвоенной силой.