— Ох, ёлки-палки!
Анна с трудом протиснулась в дверной проём, балансируя с пакетами, набитыми продуктами. Ключи выскользнули из рук и с противным звяканьем упали на пол.
»Только бы яйца не разбились», — промелькнуло в голове.
Наконец, преодолев эту полосу препятствий, она ввалилась в прихожую и… замерла. Что-то было не так. Очень не так.
В квартире царил хаос. Нет, не тот уютный беспорядок, который бывает, когда ты весь день валяешься на диване с книжкой. Это был БЕСПОРЯДОК с большой буквы. Тот самый, который может оставить после себя только один человек.
— Анечка, ну наконец-то! — раздался голос из кухни, подтверждая худшие опасения. — А я тут пока прибралась немного.
»Прибралась… немного…» — эти слова эхом отозвались в голове Анны, пока она осматривала поле боя, некогда бывшее их уютной квартирой.
Её любимая ваза — та самая, с витиеватым узором, которую они с Сашей купили в первую годовщину свадьбы — исчезла с комода. Зато на столе красовалась какая-то нелепая скатерть с аляповатыми цветами.
— Людмила Петровна, а где… — начала было Анна, но свекровь, как всегда, не дала ей договорить.
— Да убрала я эту безвкусицу, — отмахнулась она, выплывая из кухни. — И вообще, пора бы тебе научиться вести хозяйство правильно. Вот я в твои годы..
Анна почувствовала, как внутри закипает раздражение. Знаете, как бывает, когда вы долго терпите, а потом вдруг понимаете, что ещё чуть-чуть — и взорвётесь? Вот это было оно. Тот самый момент.
Она глубоко вздохнула, пытаясь сохранить спокойствие. «Спокойно, Аня, спокойно. Она просто хочет как лучше. Наверное…»
— Кстати, — продолжала тем временем свекровь, явно не замечая состояния невестки, — я тут подумала… Раз уж вы с Сашей живёте в моей квартире, неплохо бы вам и ремонт сделать. Обои эти совсем выцвели.
— В вашей квартире? — Анна не верила своим ушам. Она что, правда это сказала?
— Ну а чья же она? — усмехнулась Людмила Петровна с видом кота, только что слопавшего канарейку. — Без моей помощи вы бы и первый взнос не собрали.
Это была последняя капля. Знаете, как бывает, когда чаша терпения не просто переполняется, а прямо-таки взрывается? Вот это был тот самый момент.
Анна резко развернулась к свекрови. В глазах плясали чёртики, а в голове билась одна мысль: «Ну всё, приехали!»
— Послушайте! — голос Анны дрожал от едва сдерживаемой ярости. — Эта квартира НАША. Мы САМИ платим ипотеку, САМИ делаем ремонт, когда считаем нужным. И ваше мнение…
— Как ты разговариваешь со старшими?! — возмутилась свекровь, мгновенно переходя в наступление.
В этот момент в прихожей щёлкнул замок. О, timing! Вернулся с работы муж Анны, Саша. Бедняга даже не подозревал, в какую битву титанов он сейчас вляпается.
— Что здесь происходит? — спросил он, увидев раскрасневшиеся лица жены и матери.
Ох, Саша, Саша… Если бы ты только знал, какую Пандорину шкатулку ты сейчас открыл своим невинным вопросом.
— Твоя жена совсем обнаглела! — выпалила Людмила Петровна, не теряя ни секунды.
Саша переводил взгляд с матери на жену, не зная, чью сторону принять. Бедолага выглядел как кролик, попавший в свет фар.
— Знаешь что, — тихо сказала Анна, и от этого тихого голоса у Саши по спине пробежал холодок, — выбирай. Или я, или твоя мать. Я больше не могу так жить.
— Аня, ты что такое говоришь? — наконец выдавил он из себя. — Мама, может, объяснишь, что происходит?
Людмила Петровна мгновенно воспользовалась моментом:
— Сашенька, ты только посмотри, как твоя жена себя ведёт! Я тут стараюсь, прибираюсь, а она…
— Прибираетесь?! — Анна не выдержала. — Вы перевернули всю квартиру вверх дном! Куда вы дели мою любимую вазу? И откуда взялась эта ужасная скатерть?
— Ужасная?! — возмутилась свекровь. — Да эта скатерть ещё твою свадьбу помнит! Я специально её принесла, чтобы ваш дом уютнее стал.
Саша попытался вклиниться:
— Так, давайте все успокоимся и…
Но куда там! Женщины уже вошли в раж.
— А ваза эта, — продолжала Людмила Петровна, — безвкусица полная. Я её убрала, чтобы глаза не мозолила.
— Это был наш свадебный подарок! — глаза Анны наполнились слезами.
— Ну и что? Безвкусица — она и в Африке безвкусица.
Саша снова попытался вмешаться:
— Мам, ну зачем ты так…
— А ты молчи! — отрезала Людмила Петровна. — Вот в кого ты такой мягкотелый? Совсем жену не воспитываешь!
— ВОСПИТЫВАЕТ?! — Анна уже не сдерживала эмоций. — Я вам что, ребёнок? Да как вы…
— А ну ТИХО ВСЕ!
Саша наконец-то нашёл в себе силы повысить голос. Обе женщины замолчали, удивлённо уставившись на него.
— Так, — он глубоко вздохнул, пытаясь собраться с мыслями. — Давайте по порядку. Мама, зачем ты убрала вазу?
— Я же говорю, безвкусица…
— Мама, — Саша прервал её, — это наша ваза. Наш дом. Наши вещи. Ты не можешь просто приходить и всё переделывать под себя.
Людмила Петровна открыла рот, чтобы возразить, но Саша не дал ей это сделать:
— И насчёт квартиры. Да, ты помогла нам с первым взносом. И мы очень благодарны. Но мы выплачиваем ипотеку сами. Эта квартира — наша.
— Но Сашенька…
— Нет, мам. Ты должна уважать наше личное пространство. Мы с Аней — семья. И мы сами решаем, как жить и что делать в своём доме.
Анна смотрела на мужа широко раскрытыми глазами. Она и не подозревала, что её тихоня-Саша способен на такое.
Людмила Петровна поджала губы:
— Значит, вот как ты с матерью разговариваешь? Ну что ж, вижу, я тут лишняя. Пойду я…
Она направилась к выходу, но Саша остановил её:
— Мам, подожди. Мы не говорим, что ты лишняя. Мы просто хотим, чтобы ты уважала наши границы. Мы любим тебя и хотим видеться. Но на равных. Без… вот этого всего.
Людмила Петровна замерла у двери. Было видно, как она борется с собой.
— Ладно, — наконец выдавила она. — Может, я действительно немного… перегнула палку. Но я же как лучше хотела!
— Мы знаем, — мягко сказала Анна, подходя к свекрови. — Но иногда «как лучше» — это просто быть рядом. Без советов и переделок.
Людмила Петровна посмотрела на невестку долгим взглядом. Потом перевела взгляд на сына. И вдруг… улыбнулась:
— Ох, молодёжь… Ладно, может, вы и правы. Старею я, наверное. Цепляюсь за прошлое…
— Не старееешь, а мудреешь, — подмигнул Саша.
— Ох, льстец! — махнула рукой Людмила Петровна, но было видно, что ей приятно. — Ладно, пойду я. А вы тут… разбирайтесь.
Когда за свекровью закрылась дверь, Анна повернулась к мужу:
— Саш, я даже не знаю, что сказать…
— А ничего и не надо говорить, — он притянул её к себе. — Просто… давай уберём эту ужасную скатерть, а?
Анна рассмеялась сквозь слёзы:
— Давай. И вазу найдём.
