Патрульный автомобиль медленно передвигался по пустынной просёлочной дороге. По обеим сторонам раскинулись хилые деревья с голыми ветвями, старые заборы, потемневшие от времени и покрытые мхом. В сероватых сумерках рассвета очертания оград лишь смутно просматривались сквозь предрассветный туман. Офицеры Илья Смирнов и Алексей Ковалёв только что оформили протокол за превышение скорости, когда по рации прозвучал тревожный сигнал:
— Поступило сообщение о ребёнке, найденном одного у перекрёстка Переулок Лесной и Затока. Она выглядит испуганной. Рядом нет взрослых. Они свернули на узкую просёлочную дорогу, по которой не проедет даже большинство внедорожников. Воздух был холодным, влажным, пронизывающим до костей. И именно там они заметили её.
Посреди гравийной дороги стояла маленькая девочка. На ней были тапочки, тёмно-синяя кофточка и чёрные брюки — явно слишком лёгкая одежда для такой сырой и прохладной погоды. Лицо и руки были испачканы грязью, волосы растрёпаны, губы слегка приоткрыты, словно она хотела закричать, но голос не выходил.
— Помогите! — с дрожью в голосе произнесла она, увидев полицейских. — Пожалуйста… Моя мама… в сарае!
Илья резко нажал на тормоза. Оба офицера выскочили из машины. Девочка бросилась им навстречу, рыдая.
— Ей, должно быть, около пяти лет, — подумал Ковалёв.
— Она сказала мне убегать, — всхлипывая, рассказывала девочка. — Но я испугалась… думала, что она умерла…
Илья опустился на колени перед ребёнком:
— Тише, малышка. Где она сейчас?
Маленькая ладошка указала сквозь редкий лесок:
— Там! В зелёном сарае. Пожалуйста, спасите её!
За деревьями действительно проглядывала старая постройка — зелёная, покосившаяся, выглядела так, будто вот-вот рухнет. Дверь была заперта двумя толстыми цепями, соединёнными ржавым замком. С виду место казалось заброшенным, но страх девочки исключал малейшие сомнения.
— Проверим, — кратко сказал Ковалёв, передавая в рацию: — Запрашиваю социальные службы и подкрепление. Возможное чрезвычайное происшествие с ребёнком.
Илья уже направился к двери.
Замок был крепким — не тем, что ставят для вида. Скорее, чтобы никто не вошёл… или не выбрался.
— Ждать нельзя, — твёрдо заявил Илья.
Из багажника они вытащили монтировку и кувалду. Девочка сжалась, нервно теребя край своей кофты.
— Пожалуйста… поспешите… — шептала она. — Она больше не отвечает…
Первый удар прозвучал глухо — металл столкнулся с металлом. Замок сопротивлялся. Ковалёв вставил монтировку между створками. Второй удар кувалдой был сильнее. Щелчок. Цепь слегка задрожала. Ещё один удар — и замок треснул. Цепь упала, звонко отлетая по камням.
— Готов? — спросил Илья.
Ковалёв кивнул.
Они распахнули двери.
Сразу в нос ударил запах гнили и сырости. Казалось, здесь время застыло. И ощущался ещё один — запах смерти.
Сквозь щель в крыше пробивался свет. В полумраке сидела женщина, привязанная к стулу. Лицо было изранено, глаза полуоткрыты, без выражения. Рот замотан скотчем. Руки связаны, кожа вокруг запястий воспалена и покрыта следами от верёвок.
— Боже мой… — выдохнул Ковалёв.
— Мы полиция, — мягко, но уверенно произнёс Илья. — Вы в безопасности.