Сначала Марьяна «вдруг» распрощалась со своей маленькой «двушкой» в Бородянке, объяснив это желанием «помочь сыну с ипотекой» (хотя никакой ипотеки у них и не было). Деньги, как водится, моментально исчезли — то ли вложились куда-то без толку, то ли просто растворились в воздухе. А Роман, называвший себя «успешным фрилансером», уже больше года не получал ни одного заказа, но при этом регулярно пользовался общей банковской картой Оксаны для своих «представительских нужд».
Они обосновались в её квартире, питались за её счёт, пользовались всеми её удобствами. И при этом оба — мать и сын — умудрялись смотреть на неё свысока, словно она была домработницей, которая к тому же почему-то ещё и обязана обеспечивать их.
«Почему я всё это терплю?» — вопрос, который раньше едва теплился где-то на краю сознания, теперь вспыхнул с новой силой. «Я их кормлю. Я оплачиваю всё до копейки. А в ответ слышу обвинения в скупости?»
Та самая внутренняя собранность, что всегда выручала её на работе, наконец-то проявилась и дома. Это было не порывистое решение под влиянием эмоций. Это был хладнокровный и чёткий план.
На следующий день Оксана вышла из дома раньше обычного. А ближе к полудню к ней на работу заглянула её тётя Вероника. Невысокая женщина с колким взглядом и ехидной улыбкой — одна из самых уважаемых нотариусов города — обладала тем самым остроумным сарказмом, которого Роману так не хватало в племяннице.
— Приветик тебе! Что за ветер тебя сюда занёс? — Оксана искренне обрадовалась визиту.
— Привет-привет! Проезжала мимо и решила проверить: как ты тут своих капиталистов муштруешь? — Вероника уселась в кресло для клиентов. — Что за выражение лица? Опять твои домашние паразиты кровь пили и жаловались на её вкус?
Оксана усмехнулась и вдруг неожиданно для самой себя выложила всё начистоту: про торт, про обвинения в жадности и про фрилансерские подвиги Романа.
Вероника слушала молча, лишь постукивая пальцами по подлокотнику кресла.
— Ну что ж… ясно всё тут, — произнесла она наконец. — У меня была одна клиентка… Тоже такая же простодушная душа. Тащила на себе мужа-тунеядца вместе с его мамашей. Те тоже ей постоянно твердили о том, какая она жадная: мол, денег им на новую машину пожалела дать. Знаешь ли ты вообще, что они под этим словом понимают? Жадность для них — это когда ты смеешь тратить свои собственные деньги не на них.
— И что она сделала? — тихо спросила Оксана.