Оксана подошла к кровати. Внутри у неё что-то дрогнуло — чувство, которого раньше она не испытывала. «А Тарас-то совсем исхудал, не узнать. С таким здоровьем на вахту уже не поедет».
Тарас взглянул на Оксану и тихо произнёс:
— Пришла Оксана!
Слова вроде бы самые простые — «Пришла Оксана», а у неё от того, как он их сказал, сердце будто сжалось. За все годы совместной жизни муж говорил ей немало тёплых слов, но эти — вовсе не ласковые, обыденные — задели глубже прежнего.
И снова она подумала: что же это такое? Никогда такого не было. А тут вдруг впервые за всю жизнь с ним ей стало его по-настоящему жаль.
Когда вечерами оставалась одна в доме и смотрела на уютную обстановку вокруг, думала: зачем мне всё это в одиночестве? Каждый гвоздь здесь Тарас собственноручно забивал.
«Ой, я ведь назвала его Тарасом… А часто ли я так его звала? Всё больше Тарасом или просто по имени-отчеству, а то и вовсе без имени. Только когда деньги приносил — тогда уж официально. Всю жизнь вместе прожили: ни разу руку не поднял, любил… Я это нутром чувствовала. Сколько всего для меня сделал Тарас… Сколько радостных моментов было в нашей жизни, пока детей растили. Тогда у всех в деревне детворы много было — а к нам всё бежали: знали, что у нас деньги водятся, занимали часто. У нас всего двое родилось — для села это немного. Надо бы ещё рожать было… Но хотелось для себя пожить — и пожила ведь! Делала аборты… Жила себе и радовалась достатку. А другие беднее живут — да видно же: счастливо живут.
Теперь дети выросли… Глянешь на бабу с пятью детьми — счастливая стоит! Старшие уже работают — таким семьям полегче.
А я своего мужа ругала больше других баб своих мужиков бранили… Если честно признаться самой себе — я ведь настоящий изверг рядом с ним! А он? Какой же он изверг?! Он хромому муравью лапку перевяжет и в больницу отвезёт! Скольких больных ребятишек спасал он по бездорожью вывозил… Один врач даже сказал как-то: «На таких людях земля украинская держится». Сам бы он такого никогда о себе не сказал… А вот люди говорили».
Как будто потемнело перед глазами у жены Тараса в тот миг. Что-то страшное подступило к груди – незнакомое прежде чувство ужаса. Мать похоронила, отца проводила – но такого ещё не переживала… «А если Тарас умрёт?.. Глянь только – какой тяжёлый стал!..»
Оксана вдруг громко зарыдала – без стеснения перед кем-либо; нет – разрыдалась навзрыд… Будто плотину прорвало внутри неё – и хлынула наружу вся застоявшаяся мутная вода её души… И пусть бы теперь эта плотина закрылась вновь – да наполнилась чистой водой душа Оксаны…