Когда родственная связь становится отравой, а семейные отношения — петлей, сжимающей горло, единственный выход — убежать. Но что делать, если прошлое настигает тебя даже в новой жизни, стучится в двери твоего счастья и требует свою долю? Это история о том, как я научилась отказывать тем, кто считал меня своей собственностью лишь потому, что у нас общая кровь. И о цене, которую пришлось заплатить за право быть собой.
Звонок в дверь прозвучал как гром среди ясного неба в тишине нашего уютного дома. Я открыла и увидела высокую худощавую фигуру в темных очках и платке. Даже эта нелепая маскировка не могла скрыть того человека, которого я бы узнала из тысячи.
— Привет, Зоряна, — произнесла она, снимая очки. — Не ожидала увидеть родную сестру?
Ганна. Моя младшая сестра, с которой мы не виделись уже пять лет. Та самая, от которой я когда-то сбежала ради спасения своего разума и жизни.
— Нет, — ответила я без обиняков. — Совсем не ждала.
— Но ведь сюрпризы никто не планирует заранее… Вот я и решила тебя порадовать… Где у вас тут кухня? Умираю с голоду.
Не дожидаясь приглашения, она вошла внутрь как ни в чём не бывало, поздоровалась с моим мужем Богданом и устроилась на диване с видом хозяйки.
— Завари-ка мне чайку. С печеньем. Лучше овсяное — ты же помнишь мою слабость к нему.
— Может сразу торт «Наполеон» подать? — съязвила я.
— Торт? А он есть?
Я бросила на неё выразительный взгляд; Ганна уловила посыл и перешла к главному:
— Ладно уж… Вижу вы тут неплохо обустроились. Какая квартира! И муж у тебя весьма симпатичный…
— Благодарю вас… — пробормотал Богдан слегка смущённо.
Ганна оглядела его оценивающе и без всякого стеснения кивнула:
— Пожалуйста.
Затем продолжила:
— Так вот. Ты ведь знаешь: сейчас мне совсем нелегко живётся. Напоминаю: мы с тобой кровные сестры — если это для тебя ещё хоть что-то значит. Пусть раньше между нами были недопонимания… ну так что ж теперь? Предлагаю забыть старое и начать всё заново. Мы обе стали взрослее… многое изменилось… Всё может быть иначе теперь…
Мы с Богданом переглянулись и молча перевели взгляд на неё.
— Квартирка у тебя отличная… Значит сможешь помочь мне тоже обзавестись жильём? — заявила она без тени смущения.
— Всё ясно… Старая песня снова заиграла… Родственники её уже исполняли неоднократно…
— Зато теперь услышишь её от меня лично! Хорошая песня между прочим! Разве моя вина в том, что сама заработать пока не могу? Я стараюсь изо всех сил… А денег хватает разве что на овсяное печенье… А ты ведь знаешь: я его обожаю…
— Хватит жаловаться. Это уже начинает раздражать. Если ты пришла только за этим — можешь уходить прямо сейчас. У меня нет лишних средств и помогать тебе я не собираюсь.
— Но…
— Уходи из моего дома.
— Ну ладно-ладно… — пробурчала она себе под нос и направилась к двери; напоследок бросив выразительный взгляд на Богдана.
Но чтобы понять эту сцену до конца, нужно вернуться туда, где всё началось: в небольшой украинский городок нашего детства – мама, папа, я и Ганна жили там вместе под одной крышей. На первый взгляд может показаться: идиллия… но никакой гармонии между нами тогда не было вовсе.
Почему-то родители души не чаяли в моей младшей сестре. Для них она была воплощением идеала – всем хороша да умница-красавица… Может быть это зависть говорит во мне – но ничего особенного за ней я никогда не замечала… Скорее наоборот…