— Здравствуй, папа,— сказал Алексей, когда отец ответил на звонок.
— Алёша…— голос Вадима Антоновича задрожал.
Мужчина был уверен, что сын звонит ему только для того, чтобы запретить приближаться к Зое и Мишутке. Поэтому сразу же начал оправдываться и заступаться за невестку. Меньше всего Вадиму хотелось, чтобы у Зои были проблемы из-за него.
Начало здесь. Предыдущая часть
— Сынок, ты только на Зою не сердись, она у тебя такая замечательная… Я понимаю, как ты рассержен на меня и обещаю, что я больше…
— Папа, я не для этого звоню, — перебил Алексей отца. – Нам с тобой нужно встретиться и поговорить. А насчёт Зои не переживай, у нас всё хорошо… И да, ты прав! Она замечательная.
— Ох, от сердца отлегло, — воскликнул обрадованный и в то же время очень удивлённый Вадим Антонович. – Ты, правда, хочешь увидеться?
— Правда. Когда ты сможешь?
— Да я хоть прямо сейчас! Приеду, куда скажешь!
— Давай, я сам к тебе приеду. Ты же в квартире родителей живёшь?
— Да, сынок, именно там, никуда не переезжал.
— Тогда я прямо сейчас и приеду. До встречи.
— Вот это правильно! – сказала Зоя, когда муж закончил разговор с отцом. – Ты молодец, что не стал откладывать это на завтра. Я горжусь тобой!
— Знала бы ты, как я тобой горжусь, — улыбнулся Алексей, обняв жену.
***
Пока Вадим Антонович ждал сына, он не находил себе места. Неужели, лёд тронулся, и Зое удалось убедить Алёшу выслушать его? Мужчине не верилось, что это происходит на самом деле, ведь он уже почти потерял надежду помириться с сыном и снова стать важной частью его жизни.
В ожидании долгожданной встречи с сыном Вадим Антонович то метался по квартире, то припадал к окну, желая поскорее увидеть идущего Алексея… И когда раздался звонок в дверь, мужчине показалось, что его сердце выскочит из груди, так бешено оно колотилось…
Примерно такое же волнение испытывал и Алексей, спеша к отцу. Подумать только, в последний раз они нормально общались двадцать лет назад, когда молодой человек был ещё совсем мальчишкой…
— Проходи,— сказал Вадим Антонович, впуская сына в квартиру.
Ему нестерпимо захотелось обнять его, но он не посмел, не зная, как сын на это отреагирует.
— Почти ничего не изменилось, — сказал Алексей, осмотрев обстановку в большой комнате, куда провёл его отец.
Когда-то маленький Алёша часто бывал в этой квартире, в гостях у бабушки Марии. Деда Антона он не помнил, тот умер, когда мальчик был ещё совсем маленьким. А вот бабушку помнил хорошо. Она была очень доброй и всегда радовалась приходу внука, пекла для него вкуснющие блинчики и ватрушки.
Но после того, как отец попал в тюрьму, их общение прекратилось. Татьяна была настолько обижена и зла на мужа, что и его матери запретила приближаться к Алёше. Пожилая женщина не выдержала такого двойного удара судьбы, начала сильно болеть и через три года её не стало.
— Да, мебель вся осталась от родителей, — ответил Вадим Антонович. — Старенькая, конечно, но крепкая, ещё при Советском Союзе всё это было куплено, а тогда делали на совесть. Ну и руки у меня, к счастью, из нужного места растут, подремонтировал, где требовалось… Я здесь только обои новые поклеил после того, как… освободился… А мебель оставил. Да и не на что новую-то купить, зарплата дворника невелика…
— Тётя Аня говорила, что ты дворником работаешь. Так и не удалось ничего другого найти?
— Да кто ж меня на нормальную работу-то возьмёт, с таким прошлым? Я и не искал, честно говоря. Но я не жалуюсь, любой труд не зазорен. А наводить порядок во дворах мне даже нравится. Я же очень рано выхожу на работу. Город ещё спит, и есть в это что-то такое таинственное и удивительное… Я каждый день наблюдаю, как просыпается жизнь большого города, как люди спешат на работу и по своим делам, дети в школу… А я радуюсь тому, что успел навести чистоту и чувствую, что мой труд тоже очень важен!
— Да, важен, — ответил Алексей, который слушал отца и чувствовал, что на сердце не осталось абсолютно никакой неприязни к этому человеку, который когда-то был самым близким, а стал на долгое время далёким и чужим…
Они ещё не поговорили о том, случившемся много лет назад, а молодой человек уже понимал, что верит отцу. Так, может, и не нужно снова ворошить память, заставляя отца вспоминать весь тот ужас, который пришлось пережить…
Может просто посидеть рядом как отец и сын, и поговорить на более приятные темы, а если и вспоминать, то вспоминать хорошее… Хотя объяснится всё равно нужно. Ведь для этого они и встретились.
Тяжёлый разговор Вадим Антонович начал первым. Он рассказал Алексею то же, что и Зое, а в конце сказал, что самым тяжёлым было для него даже не то, что он попал в тюрьму, а то, что самые дорогие ему люди, не поверили в его невиновность. И Алексей почувствовал укор совести…
— Почему же все в один голос на суде подтверждали твою связь с этой Ларисой? – спросил сын.
— Если бы я знал,— вздохнул Вадим Антонович. – Я человек не конфликтный, врагов не имел… Была, правда, одна догадка…
— Какая?
— Это что касается коллег. Незадолго до случившегося начальник предложил мне новую должность, с более высоким окладом. Но я знаю, что ни я один на эту должность претендовал. Точнее, я-то как раз и не претендовал, поэтому очень удивился, что именно мне было предложено. Может, поэтому коллеги и оговорили меня? Избавились от конкурента, так сказать. Да, они видели, что я Ларису часто на машине подвозил. Но больше ничего между нами не было, остальное всё додумали. Воспользовались тем, что Лары уже не было в живых, и она не могла опровергнуть их слова…
— Вот сволочи, — в сердцах воскликнул Алексей. Из-за клеветы позавидовавших коллег он надолго лишился отца… А жизнь самого Вадима Антоновича так и вовсе была искалечена.
— А почему эта соседка сказала то, чего не было, для меня вообще осталось загадкой, — продолжил рассуждать отец. — Один только раз она меня видела в подъезде, когда я Ларе сумки помог донести. Но почему из этого нужно было делать выводы, что мы встречаемся? Не понимаю… Чем я ей не угодил…
— А тот человек, избивавший Ларису, он кто был? Бывший муж, любовник, знакомый?
— Да кто же его знает! Там вообще всё было непонятно, откуда он взялся? Проблема в том, что Лара была очень скрытная, у неё даже подруг, как выяснилось в ходе расследования, не было. Из родственников только старенькая мама, она так плакала на суде и говорила, что никогда ранее не видела этого человека рядом с дочерью. Получился замкнутый круг.
-Да уж, такая странная, мутная история… Я вот думаю, может, найти эту соседку, Галину Воронову, и спросить прямо, почему оболгала тебя?
— Какой в этом смысл, сынок? Разве она признается? Скажет то же самое, что и на суде. Ты знаешь, я ведь её один раз встретил. Это было почти сразу после того, как я освободился. Столкнулся с ней на улице. Не знаю, узнала ли она меня, но я её сразу узнал, у меня всегда была хорошая память на лица. Хотя она сильно изменилась. Исхудала так, словно больна чем-то. Была полная, моложавая, а превратилась в сморщенную старуху… Впрочем, я тоже не помолодел за эти годы, что там говорить…
— А я бы хотел ей в глаза посмотреть. Неужели совесть не мучает?
— Если бы была совесть, сынок, она бы изначально так не поступила. Бог ей судья. Вот знаешь, многое я передумал, пока сидел. Всё понять не мог поначалу, за что мне такое? Злился на судьбу, впадал в отчаяние. А потом как-то отпустило. Понял, что раз Господь послал мне такое испытание, знал, что выдержу. И для чего-то это было нужно. Я читал много книг, там у нас библиотека была. В том числе и духовную литературу. И злость постепенно прошла, на душе легче стало… И сейчас я тебе честно скажу, что ни на кого не держу зла. Я всех простил давно. А вот простит ли их Бог, это уже другой вопрос…
Алексей слушал отца и всё больше понимал, насколько заблуждался в отношении его. Зоя абсолютно права, никакой он не предатель, и уж тем более не убийца… А хороший порядочный человек, попавший в беду, из которой ему никто не протянул руку помощи… Только Анна, двоюродная сестра, поддерживала его все эти годы. А потом Зоя смогла поверить и позволила общаться с внуком…
— Прости меня, отец, — сказал Алексей, чувствуя ком в горле. – Я был не прав, я заблуждался… Прости.
— Что ты, сынок! Не извиняйся, — воскликнул Вадим Антонович и расплакался…
Он изо всех сил сдерживал слёзы с того самого момента, как сын переступил порог его квартиры, но теперь, когда Алексей попросил прощения, мужчина уже не мог сдерживаться. Ведь он даже мечтать не смел о том, что они с сыном будут когда-то сидеть рядом и спокойно разговаривать, а уж тем более не думал, что Алексей попросит прощения.
— Пап, мне на самом деле очень не хватало тебя все эти годы, — сказал Алексей и обнял плачущего отца. Ему и самому хотелось заплакать… Он вспомнил, как когда-то в детстве отец часто обнимал его, плачущего из-за какой-нибудь ерунды типа разбитой коленки или сломанного велосипеда. Обнимал и всегда говорил:
— Всё будет хорошо, Алёша. Всё заживёт и наладится…
И ведь, правда, вскоре заживало и налаживалось…
А сейчас он сам, уже давно взрослый мужчина, обнимал своего вновь обретённого отца и утешал его, повторяя те самые магические слова:
— Всё заживёт и наладится, папа…
— Сынок, а ты, может быть, голодный? – вдруг спохватился отец, вытерев слёзы. – А то я тебе даже чая не предложил, дурак старый.
— Если честно, то голодный. Не успел поужинать.
— Ох, у меня ничего не сварено. Давай я яичницу тебе пожарю. Глазунью, как в детстве. Ты так любил мою яичницу, помнишь?
— Конечно, помню, — улыбнулся Алексей. – И с тех пор я никогда не ел такой вкусной яичницы. Ты знаешь, какой-то секрет?
— Да никакого секрета, — развёл руками отец. – Как все готовлю… Пойдём на кухню, сынок, сам и поглядишь, как я делаю…
Вадим Антонович смотрел, с каким аппетитом его Алёша уплетает глазунью и чувствовал себя абсолютно счастливым. Словно не было этих долгих и тяжёлых лет одиночества. Даже не хотелось думать о том, что было.
Хотелось думать о том, что есть и будет. Обязательно будет! Теперь мужчина точно знал, что всё будет хорошо. А прошлое пусть останется прошлым… И уже не стоит в нём копаться и о чём-то сожалеть.
***
В жизни наших героев прошло несколько лет. Мишутка подрос и стал первоклассником. Четыре года назад у него появилась сестрёнка Верочка. Это имя выбрал для малышки дедушка, именно вера помогала ему в самые трудные времена и позволяла в глубине души надеяться на то, что когда-нибудь тучи развеются и выглянет солнце.
Вадим Антонович проводит очень много времени с внуками. Он забирает Мишу из школы, кормит его обедом и помогает мальчику с уроками. А потом они вместе идут в детский сад за Верочкой…
Алексей и Зоя работают и очень рады помощи отца. А он счастлив, что снова обрёл семью и души не чает в своих внуках. Зою же считает дочерью и бесконечно благодарен ей за её доброе и отзывчивое сердце, благодаря которому его жизнь наладилась.
Мужчине даже кажется, что он помолодел на несколько лет, и все его хвори каким-то чудом испарились. Впрочем, у этого чуда есть название. Это любовь, которую он испытывает сам и которую ему дарят близкие люди.
Что касается Татьяны Григорьевны, то она долго не могла принять тот факт, что сын помирился с отцом, и даже какое-то время не общалась с Алексеем и его семьёй. Но потом поняла, что не сможет жить без единственного сына и внуков. А вскоре случилось следующее.
Сестра Галины Вороновой, той самой лжесвидетельницы, разыскала Татьяну и попросила прийти в больницу, где находилась тяжело больная Галина.
— Только на пороге смерти, — слабым голосом сказала женщина, – я поняла, за что мне эти страдания… Я ведь тогда, на суде, солгала. Один только раз я видела твоего мужа рядом с Лариской, и то он просто сумки ей до двери донёс и ушёл… А вот этот второй, который умер, вот он как раз и наведывался к ней иногда…
— Зачем ты это сделала? – спросила Татьяна, чувствуя, как внутри неё всё похолодело от осознания того, насколько она была несправедлива к Вадиму.
— Мне заплатили,— облизав пересохшие губы, ответила умирающая.
— Кто?
— Я его не знаю, не представился. Знаю только, что он работал вместе с твоим мужем. Он предложил мне хорошее вознаграждение за то, что я скажу будто Вадим и Лариска давно встречались. А мне тогда были нужны деньги…
— Деньги всем нужны, — ответила Татьяна. – Но не все будут свою совесть продавать… Много хоть заплатил-то?
— Хватило нам с мужем в отпуск съездить, в Турцию, я давно мечтала…
— Ну-ну, ты в Турцию бока греть, а невинный человек за решётку…
— Жизнь наказала, как видишь. Да и муж от меня ушёл давно… А как Вадим? Вышел из тюрьмы-то?
— Давно вышел, всё нормально с ним. Прощай.
— Простите меня! – из последних сил закричала Галина, но Татьяна больше не хотела с ней разговаривать и покинула палату…
Женщина вышла из здания больницы, и у неё случилась настоящая истерика. Она присела на лавочку, зарыдала во весь голос и была готова рвать на себе волосы.
— Что с вами? – поспешила к Татьяне, проходящая мимо медсестра. – У вас кто-то умер?
— Хуже, хуже! – кричала Татьяна, не в силах успокоиться.
Осознание того, что это именно она предала Вадима, обрушилось на неё так внезапно и теперь причиняло просто невыносимую душевную боль…
— Что может быть хуже? – удивилась медсестра, достала из сумки бутылочку с водой и дала Татьяне. – Вот, выпейте воды. Вам нужно успокоиться. Если у вас никто не умер, то не нужно так отчаиваться. На самом деле многое в жизни можно исправить…
— Нет! – покачала головой немного пришедшая в себя Татьяна. – Тут уже ничего не исправить…
Она поблагодарила участливую девушку – медсестру и покинула территорию больницы…
С Вадимом они объяснились, Татьяна попросила у бывшего мужа прощения, а он ответил, что давно не держит на неё зла. Теперь они иногда пересекаются в доме сына и невестки, нормально общаются, вместе заботятся о внуках, но, конечно, о том, чтобы снова быть вместе и речи быть не может. Татьяна это понимает и поэтому ни на что не надеется. Прошлое не вернуть, и увы, не всё в этой жизни можно исправить. Даже если очень хочется…
Большое спасибо всем, кто прочитал! Здоровья и мира вам, мои дорогие читатели! И пусть рядом всегда будут дорогие сердцу люди! До новых встреч! Ваш автор, Яна Н.
