Она, несмотря на любовь к весенним прогулкам, песням у костра и душевным посиделкам в компании друзей, с трудом переносила сезонную аллергию и не выносила запаха жареного мяса.
Их знакомство произошло вполне обыденно — на новогодней вечеринке у общих приятелей. Но между ними сразу возникло что-то особенное, неуловимое — словно невидимая нить соединила их души с первой встречи.
Их отношения развивались спокойно, глубоко, подобно широкой реке. В них не было бурных сцен или театральных признаний с кольцами в коробочках и оркестром из лебедей. Все складывалось просто и по-настоящему. Как-то вечером за чашкой чая он спросил своим привычным хрипловатым голосом:
— А может, поженимся?
— Давай, — ответила Ганна так же спокойно и уверенно, будто речь шла о выборе скатерти к празднику.
Они сыграли свадьбу. Переехали в его квартиру — ту самую, что опустела после того как его родители один за другим ушли из жизни, не справившись с болезнями, перед которыми врачи оказались бессильны.
Так началась их совместная жизнь. Ганна с трепетом и искренней заботой приняла на себя роль супруги. Каждый день она старалась приготовить ужин для него, а в выходные баловала завтраками и домашними обедами. Она наполняла дом теплом: строгий кожаный диван, которым Дмитрий так гордился, она украсила подушками с вышивкой. Они просто жили вместе — без громких слов и показных жестов. В этой жизни было всё: долгие ночные разговоры и моменты любви, которые навсегда отпечатались в их памяти без помощи фотоальбомов.
Разумеется, бывали споры. Но Ганна никогда не держала зла долго — это было ей несвойственно; она понимала: идеальных людей не существует.
У них были мечты — светлые планы от ближайших выходных до глубокой старости. Они представляли себя старыми людьми на лавочке во дворе — рука об руку.
Но потом пришло это слово — «после». Оно разрезало их жизнь пополам: «до» осталось позади навсегда. Всё случилось внезапно — трагедия произошла на дороге. Поговаривали: водитель отвлекся на звонок и не заметил пешехода… Мужчина погиб мгновенно. А Дмитрий выжил лишь чудом — так утверждали врачи.
— Ваш муж должен благодарить судьбу за то, что остался живым, — строго произнёс заведующий реанимацией Ганне. — Ему предстоит многое переосмыслить… Но главное сейчас — сохранять веру в лучшее! Надеюсь, вы меня понимаете?
Ганна прошла через все стадии боли: отрицание сменилось гневом и отчаянием; затем пришло тихое принятие неизбежного. А вот Дмитрий будто застыл в самом начале этого пути страдания: каждый день он переживал утрату заново с той же острой болью внутри.
Весёлый сильный мужчина исчез без следа. Вместо него остался человек замкнутый и угрюмый: он больше не шутил и даже музыку перестал слушать; если смотрел фильмы — счастливые концовки вызывали лишь кривую усмешку.
— Сказки всё это… — бросал он при финальных титрах. — В жизни всё заканчивается иначе…
Он изменился до неузнаваемости: стал раздражительным, капризным и нетерпимым к окружающим. Его терзали внутренние противоречия: жалость злила его до ярости, но при этом он требовал особого отношения к себе и постоянных уступок под предлогом своего состояния.
— Мы должны бороться! — однажды сказала ему Ганна усталым голосом после очередной вспышки его злобы. — Помнишь слова врача? Всё ещё можно изменить… Главное терпение!
— И желательно мешок гривен… — мрачно усмехнулся Дмитрий.
— Причём тут деньги? Сейчас важнее всего желание двигаться вперёд… хоть понемногу… но каждый день!
— Ты серьёзно? Не видишь? — раздражённо указал он подбородком на свои ноги под пледом. Они всегда были холодными – единственное ощущение от тела ниже пояса.— Какие шаги ты имеешь в виду?..