— Прости, — Ганна улыбнулась, и в этой улыбке было что-то от солнечного луча, пробившегося сквозь тучи. — Я просто хотела сказать, что нам нужно держаться вместе. Всё ещё может наладиться…
— Уже нет, — холодно оборвал он. — По крайней мере, для меня точно. А вот ты… — он взглянул на неё странно, будто оценивая и одновременно прощаясь. От этого взгляда по её телу побежали мурашки. — Давай будем честны, Ганна. Без иллюзий и напрасных ожиданий. Нам стоит расстаться. — Он с трудом сглотнул. — Поверь, ни одна женщина не сможет быть счастлива рядом с таким человеком, как я. Ты молода, красива… У тебя всё впереди.
— Замолчи! — не выдержала она. — И даже не вздумай повторять это снова! Ну пожалуйста… — она опустилась рядом с его креслом на корточки, обняла его неподвижные ноги и зарыдала прямо в клетчатый плед. — Я люблю только тебя! Мне никто другой не нужен! Я никогда тебя не покину!
И надо сказать: сначала трудности даже придавали Ганне сил. Каждое новое испытание она воспринимала как проверку своей любви и преданности. Она научилась улыбаться сквозь боль в сердце. Научилась находить крохотные радости даже в самых тяжёлых днях. Но потом… В одно утро (хотя за окном сияло солнце и пели птицы) она проснулась с ясным ощущением: её силы иссякли окончательно.
— Вот и всё… — прошептала Ганна, войдя на кухню и ощущая ломоту во всём теле: спина ныла, плечи гудели от усталости, ноги подкашивались от напряжения. Она сама ухаживала за Дмитрием после отказа от сиделки; а он был тяжёлым мужчиной.
Именно здесь они снова поссорились накануне вечером по веской причине: Ганна обнаружила спрятанную бутылку алкоголя. В последнее время у Дмитрия появилась эта пагубная привычка, а помогал ему сосед из окна передавать спиртное тайком от неё. Она была вне себя от ярости: знала по опыту, к чему это может привести.
— А что мне ещё остаётся?! — рыдал Дмитрий навзрыд; слёзы катились по щекам без остановки. — Я никому не нужен! Я стал обузой!
— Ты нужен мне! — Ганна пыталась вырвать у него бутылку.
— Лжёшь! — его глаза сверкнули гневом. — Ты рядом только из жалости! Чтобы все вокруг восхищались тобой: какая героиня – осталась с инвалидом!
— Что ты сказал?! — Ганна отпрянула так резко, словно получила пощёчину.
— Такая вся правильная… идеальная! Все тобой восхищаются – мол, преданная жена! А сама? Наверняка уже любовников завела двоих? Ждёшь момента освободиться от меня? Так ведь?
Она тогда разрыдалась навзрыд; а он кричал о том, что видит её насквозь – метался по кухне в своём скрипящем кресле и швырял всё подряд со стола на пол.
Утро застало кухню в состоянии хаоса и разрушения.
— Больше так нельзя… — прошептала Ганна еле слышно и опустилась на табуретку без сил.
Перед её внутренним взором пронеслась вся жизнь: прошлое – светлое и спокойное; настоящее – серое и выматывающее; а будущее раздваивалось перед ней как развилка дороги.
В одном варианте она оставалась прежней – измученной женщиной рядом с озлобленным мужчиной; терявшей себя день за днём среди его отчаяния.
А во втором открывалась совсем другая перспектива: новая жизнь без этого брака; карьера; лёгкие яркие платья; свидания в поисках любви… Там её ждали возможности – стоило лишь решиться сделать шаг вперёд.
Принять решение…
— Почему именно мы?.. Как же так?.. — судорожно вдохнув воздух полной грудью, Ганна закрыла лицо руками.
Слёзы вновь потекли ручьями по щекам; голова казалась тяжёлой как камень…
И тогда она поняла: настал момент выбора – того самого решения, которое определит всю её дальнейшую судьбу.
Тот день завершился своим чередом…
А утром следующего дня прохожие могли наблюдать такую сцену: молодая женщина вместе с водителем такси грузили сумки и пакеты в машину возле подъезда дома.
Жизнь одной семьи стояла на пороге перемен…