— Пусть будет пятьдесят тысяч в месяц — и я не буду тебя тревожить. Живи спокойно, — заявила мать. — А если откажешься — я найду способ, чтобы ты пожалела.
— Ты мне должна всю жизнь! — резко бросила Тамара Сергеевна. — Так что не надейся исчезнуть из моего мира. Ты моя дочь или кто? Быстрее решай вопрос с деньгами. Плати — и живи, как жила. Пусть твой старик попотчуется! Ведь он же пользуется всем, что я для тебя сделала!
Внезапный звонок вытолкнул Ольгу из сна. Она открыла глаза и увидела на экране вызова — «Мама». С тяжелым вздохом она задумалась. Брать не хотелось, но она знала: если не ответит сейчас, телефон будет звенеть весь день без остановки. Проще разобраться сразу.
— Да, мам. Что случилось?
В трубке донесся знакомый, резкий голос:
— Ольга, ты еще спишь? Уже почти полдень! Когда деньги пришлют? Я устала ждать. Или нам самим к тебе заглянуть?
Ольга присела на кровати, сильнее укутавшись в одеяло.
Снова то же самое.
— Мам, мы уже говорили об этом, — стараясь сохранять спокойствие, ответила она. — Я платить не собираюсь. Это не помощь, а вымогательство.
— Вымогательство?! — Тамара Сергеевна едва сдерживала гнев. — Это я тебя выращивала! Ночами не спала, а теперь ты стала чужой? Совесть пробудилась?
— Совесть? — голос Ольги стал громче. — А где твоя совесть? Ты меня шантажируешь! У тебя есть муж. Пусть он и обеспечивает.
— Виктор? — фыркнула мать. — Он сейчас без работы. Читает книги, мечтает. А я что, должна жить за счет воздуха?
— Это не моя проблема, что он не ищет работу, — холодно заявила Ольга. — Я не собираюсь содержать тебя.
— Легко тебе говорить! — громко вскрикнула Тамара. — Ты на побережье, в своем доме, жизнь сладкая. Мать совсем забыла! Неблагодарная! Холодная! Эгоистка!
Ольга не выдержала:
— Прекрати! Я больше не хочу слушать это. Уйди из моей жизни. Навсегда.
— Вот так вот! — мать задохнулась от ярости. — Ты не хочешь слышать правду! Мы бедствуем, а ты даже не поднимаешь головы! Пятьдесят тысяч! Сейчас! Или я найду способ заставить тебя изменить мнение!
— Попробуй, — спокойно сказала Ольга. — Только учти — я всё записываю. В следующий раз с заявлением к полиции. Ты хочешь проснуться в тюрьме, питаясь по расписанию?
— Ах так! — Тамара захлебнулась возмущением. — Значит, я тебе помеха? Ну что ж, Ольгушка, запомни — Бог всё видит. Он рассудит.
Без слов Ольга нажала «отбой». Телефон замолчал. Но внутри неё всё еще звучал этот жесткий, требовательный голос — словно колючая проволока. Она оперлась на подушку и закрыла глаза. Её трясло. Внутри — пустота и боль. С одной стороны — вина перед матерью. С другой — чувство использования. Манипуляций. Шантажа.
— Словно девяностые возвращаются… — прошептала она, вспоминая прежнее. — Когда страх был неотъемлемой частью звонков в семье.
Отрывки разговора крутились в голове:
«Неблагодарная… Совести нет… Бандитов нагряну…»
Она работала без отдыха, пытаясь выбраться из нищеты. Раньше помогала матери, когда могла. Но этого всегда было мало. Постоянно новые претензии. Новые обвинения. Как будто она обязана не только благодарностью, но и деньгами.
В дверь постучали.
— Ольга, можно?
Это был Игорь — её муж. Его голос всегда был мягким. Спокойным. Как у того, кто умеет быть рядом, когда другому больно.
— Заходи, — ответила она.
Игорь вошел и сразу заметил её бледность и опухшие глаза.
— Опять она? — спросил он.
Ольга кивнула.
— Снова про деньги. Только теперь не просит — а требует. Сказала, что приведет бандитов, если я не переведу.
Игорь сел рядом, нежно взял её за руку.
— Ты ни в чем не обязана уступать. Особенно если тебя пугают. Это не любовь. Это давление. Зло.
Ольга посмотрела на него с благодарностью.
— Я знаю. Просто… тяжело. Иногда кажется, что надо терпеть. Ведь она мать…
— Нет, — твердо сказал он. — Мать — это не только слово. Это забота. Поддержка. Любовь. А это — просто женщина, которая хочет жить за твой счет. Не позволяй.
Она прижалась к нему, чувствуя тепло и силу.
— Спасибо, — прошептала. — Без тебя я бы давно сломалась.
— Я рядом, — ответил он. — И всегда буду. А теперь вставай. Пойдем завтракать. Забудь про этот звонок.
Ольга кивнула. Она понимала, что борьба еще не окончена. Мать не сдастся. Но сейчас, с поддержкой любимого человека, она чувствовала себя сильнее. Как человек, который впервые услышал: ты имеешь право сказать «нет».,С самого детства Ольга понимала, что связь с матерью — не про ласку и защиту. Тамара Сергеевна относилась к ней скорее как к обязанности, а не как к близкому человеку. Ни объятий, ни нежных слов, ни искренней радости в глазах не было. Лишь холод, упрёки и постоянное недовольство.
Если бы не отец, Ольга осталась бы совсем одна. Именно он по ночам рассказывал ей сказки, хвалил за успехи в школе, обнимал в моменты страха. Он светился тем единственным источником тепла, который не позволил ей окончательно потерять веру в любовь.
Самым болезненным разочарованием в сердце Ольги стало открытие, связанное с бабушкой. Бабушку Нину, как называла её внучка, редко видели — она жила в другом городе и приезжала нечасто, но каждый её визит был словно праздник. Она пахла домашним уютом, тёплыми пирогами и пряниками. В рюкзаке у неё всегда были связанные носочки, ароматные пироги… и главное — деньги.
Бабушка нежно клала в ладонь Ольги смятую купюру и тихо шептала:
— Это тебе, деточка. На сладости. Только никому не рассказывай. Спрячь хорошо.
Ольга радовалась, тщательно прятала деньги под матрас или под подушку, мечтая о мороженом, заколке или игрушке. Но через пару дней они исчезали. Каждый раз. Без следа.
Она бежала к матери, расстроенная, с сжатыми кулаками и слезами на глазах:
— Мам, я точно помню! Бабушка дала мне деньги! Я их спрятала!
— Какие деньги? — ответила Тамара Сергеевна холодно. — Ты что-то путаешь. У бабушки нет ни гроша. Думаешь, она богата?
— Нет, она просто хотела помочь мне… — не понимала Ольга, почему мама говорит так.
— Перестань выдумывать, — прервала та. — Денег не было. Иди займись делом, а не болтай ерунду.
Девочка плакала. Ей казалось, будто она сходит с ума. Ведь она чувствовала ладонь бабушки, видела её улыбку, знала, что купюра была. Но мама смотрела так уверенно, что Ольга начинала сомневаться: может, всё это ей показалось?
Годы шли. История повторялась вновь и вновь. Бабушка приезжала, приносила деньги, Ольга прятала их бережно… и снова — пустота. Обман.
На шестнадцатый день рождения бабушка пришла с подарком и тайком вложила в руку несколько купюр. Ольга давно перестала верить матери, поэтому спрятала деньги очень тщательно — под матрас, в самое потайное место. Когда они вновь пропали, она не плакала и не просила вернуть. Решила — я сама разберусь.
Через два дня, когда Тамара ушла на работу, Ольга приступила к тщательному обыску. Она перевернула всю комнату матери, заглянула в старую коробку под кроватью. Там лежали фотографии, письма, бусы, когда-то рассыпанные… и деньги. Много денег. Среди них лежали те же самые смятые купюры с характерными надрывами по краям. Одна из них была помечена карандашом буквой «О» — так Ольга отметила её сама, чтобы не забыть.
Вечером, когда мать вернулась, девушка протянула коробку. Руки дрожали, голос был слабым.
— Что это? — спросила Тамара, но по её взгляду было очевидно — она знала.
— Ты сама прекрасно понимаешь, — голос Ольги дрожал. — Ты обманывала меня все эти годы. Забирала то, что бабушка мне давала. Ты украла у меня. У своей дочери.
Тамара в гневе схватила коробку и бросила её на пол.
— Ты кто такая, чтобы лазить в моих вещах?! — прорычала она сквозь зубы.
— А ты кто, чтобы всю жизнь лгать мне?! — крикнула Ольга. — Чтобы унижать, использовать, отбирать у меня последнее?
Мать молчала, затем медленно подняла взгляд. Холодный и равнодушный.
— Почему я должна любить тебя? — холодно поинтересовалась она, почти с презрением. — Ты разрушила мою жизнь. Я не имела ни юности, ни свободы из-за тебя.
Ольга застыла. Слёзы высохли. Внутри поселилась пустота. Она не ожидала такого ответа. Ни оправдания, ни извинений. Только холодный приговор.
— Я… я не просила тебя меня рожать, мама… — прошептала она. — Почему ты ненавидишь меня за это?
— Вот именно, — с усмешкой ответила Тамара. — Никто никого не спрашивал. Теперь молчи и уходи.
После того разговора Ольга перестала искать любви матери. Не ждала одобрения, не надеялась услышать слово «прости». Она сосредоточилась на себе, на учёбе, на друзьях, на жизни, которую должна была строить сама. Ведь помощи ждать неоткуда.
В девятнадцать лет, с молодой верой в лучшее будущее, Ольга встретила Игоря. Для неё он стал тем человеком, которого она так долго искала. Неидеальным, но искренним. Он видел в ней не ошибку и не обузу, а сильную, красивую и достойную девушку.
Предложение руки и сердца прозвучало быстро. Ольга сразу согласилась. Она хотела лишь одного — уехать. Убежать подальше от дома, от матери, от постоянного страха быть недостаточной.
Её отец давно ушёл — не вынес скандалов, давления и вечной борьбы. Тамара вскоре вышла замуж за нового мужа — соседского художника, который так и не прославился, но стал её новым объектом внимания. А к Игорю она отнеслась с неприязнью. Шестнадцатилетняя разница в возрасте послужила поводом для насмешек.
— Какого старика ты себе выбрала? — смеялась Тамара. — Чего только не будет, когда он забудет, где ключи, а ты будешь ему память напоминать?
— Что он в тебе нашёл? Ты же даже кастрюлю не можешь довести до кипения. Может, он сумасшедший?
Ольга плакала. Игорь сдерживался, но однажды сказал:
— Продам всё — квартиру, дачу, машину. Уедем туда, где тебя никто не найдёт. Где сможешь дышать, жить и любить.
И они уехали. На юг, к теплу и морю, в новый дом — маленький, но собственный. Ольга смотрела на закаты, как на обещание лучшей жизни.
— Теперь всё будет хорошо, — шептала она. — Мы наконец-то будем счастливы.
Но покой оказался обманчив.
Спустя несколько месяцев начались странные события. Ночью в окна летели камни. Почтовый ящик заляпали краской. Однажды у калитки обнаружили странный свёрток. Внутри оказались перья, земля, травы и нитки. Ольга закричала. Игорь тут же вызвал полицию.
— Это не случайность, — сказал он. — Кто-то хочет, чтобы мы уехали отсюда.
Правоохранители провели расследование, но никого не нашли — ни улик, ни свидетелей. Лишь молчание и страх.
Ольга стала бояться выходить из дома. Ей казалось, что за ней следят, что кто-то наблюдает, что мать сумела дотянуться до неё даже на таком расстоянии.
Прошла неделя после того, как был найден свёрток у калитки. И тогда девушка узнала правду. Всё это время за ними следила мать. Она сама приехала — неожиданно, без предупреждения, словно в этом было скрыто какое-то намерение.,В тот вечер Игорь отправился на рыбалку, а Ольга, измученная переживаниями, решила прилечь и отдохнуть. Внезапные резкие стуки в калитку вывели её из полусонного состояния. Подойдя к окну, она взглянула на экран видеокамеры и ощутила холодок по телу. Перед домом стояла Тамара Сергеевна — мать. После стольких месяцев молчания.
Ольга медленно вышла во двор и распахнула калитку. Лицо матери выражало спокойствие, с нотками почти торжественной надменности.
— Ну что, деточка? — холодно и с издёвкой произнесла она. — Ты действительно думала, что я так просто тебя отпущу? Считала, что мне всё равно, как ты живёшь? Земля с кладбища тебя ничуть не испугала?
Ольга застыла на месте. Слова зависли в воздухе, словно удар.
— Это… это ты? Всё это на твою совесть? Зачем? Почему?
Мать с усмешкой отвечала, не скрывая досады и злобы.
— А ты как полагала? Я не стану сидеть сложа руки и смотреть, как ты тут расхаживаешь, будто принцесса, в то время как я одна, забытая всеми? У вас деньги есть, а у меня — ни копейки? Я сломала тебе жизнь, теперь ты сломаешься. Вот моё условие.
— Какое условие? — осторожно спросила Ольга, чувствуя пустоту внутри.
— Ты должна компенсировать. За всё. За то, что ушла. За то, что связалась с этим старым хрычом. За то, что я теперь одна. Ты чему меня научила? Ненависти.
Налетел дождь, и их голоса затерялись в его каплях. Тамара смотрела на дочь, словно на врага, а Ольга не могла понять, как же человек, родивший её, смог стать таким чужим.
Но вовремя появился Игорь. Он вернулся, услышав крики, подошёл к калитке и сразу понял — визит не случайный.
— Вот и гостья, — сказал он сухо. — Наконец-то стало ясно, кто за всем стоит. Ты опять приехала мучить Ольгу? Убирайся. С сегодняшнего дня — никаких встреч, никакого общения. Иначе полиция возьмётся за дело.
Тамара бросила на него взгляд, полный злости.
— Вы ещё пожалеете! — прошипела она. — Я загоню вас обоих в могилу. По-хорошему не получается — будет по-плохому!
Игорь силой захлопнул калитку у неё перед носом, провёл Ольгу в дом и обнял, пытаясь её успокоить:
— Не переживай. Я тебя защищу. Камеры поставим, собаку крупную возьмём. Мы справимся.
Однако Ольга понимала — это только начало. И она не ошиблась.
Тамара развязала настоящую кампанию: угрозы, доносы, сплетни, ложные обвинения — всё шло в ход. Лишь через несколько месяцев этот кошмар внезапно прекратился. Мать исчезла — без звонков, без объяснений.
Четыре года Ольга не получала никаких известий от Тамары Сергеевны. Жизнь с Игорем текла спокойно. Маленький бизнес развивался, они жили в своем ритме. Всё было хорошо.
До весны прошлого года. Игорь уехал в командировку, а Ольга осталась одна. И снова — стук в калитку. Она взглянула в камеру и сердце застучало сильнее. Мать. Снова. Та же уверенность в глазах, тот же вызов.
Сначала она собиралась не обращать внимания, но потом решила — пусть всё выяснится сейчас, а не втайне от мужа. Она встретила мать спокойно, желая поговорить лицом к лицу. Игорь скоро вернётся — она не боялась.
Вдруг Тамара упала на колени.
— Прости меня, доченька, — голос дрожал, — я всё поняла. Осознала, какую боль причинила. Прости… особенно за то, что сделала раньше. За ту землю с кладбища. Прости меня, ради бога…
Ольга застыла. «Тот случай» она помнила хорошо. Забыт он не был. Но теперь мать плакала. Казалось искренне. Сердце Ольги смягчилось. Она впустила её, усадила за стол, выслушала. Тамара говорила о любви, раскаянии, одиночестве и признании ошибок. Женщина обняла мать.
— Ладно, мама, — произнесла она. — Давай забудем. Прошлое — прошлым.
Через пару дней мать уехала, оставив после себя лишь воспоминания о слёзном раскаянии. Ольга поверила ей. До самого конца.
Но вскоре начались новые трудности.
Первой появилась тётя Люда — двоюродная родственница из Кременчуга. Приехала с семьёй, собакой и внуками, которые вытворяли беспредел.
— Ольгочка! — радостно заявила она, входя в дом, словно ждала эту встречу долгие годы. — Решили лето вместе провести! Места у вас красивые, море рядом! Давай, тащи чемоданы, я хочу всё посмотреть!
Ольга растерялась, но приняла гостей. Родственников не принято отказывать.
И начался настоящий ад: две недели шума, требований, придирок и обид. Еда — слишком простая, бельё — старое, внуки — как безумные. А тётя Люда всё оправдывала:
— Ну дети же! Что с них взять!
Кульминацией стала ситуация с телевизионным пультом.
— Ольга, отдай пульт! — выкрикнула тётя Люда. — Мы смотрим сериал!
— Ещё минуты пятнадцать осталось! — пыталась сохранить спокойствие Ольга.
— Вот будут такие эгоисты! — закатила истерику женщина. — Совесть потеряли!
Ольге не терпелось дождаться их отъезда. Когда они уехали, она надеялась хоть немного отдохнуть. Но не тут-то было.
Вскоре появилась новая гостья — тётя Света, давняя подруга Тамары. Якобы на месяц приехала отдохнуть, но вела себя так, будто хозяева — она сама.
— Ольгочка, мама твоя рекомендовала! — заявила она, устраиваясь на диван. — Сказала, здесь рай. Вот я и приехала.
Она требовала особого меню, идеальной уборки, внимания. Каждое её слово было словно укол, а каждый день — испытанием.
Игорь видел, как Ольга мучается изнутри. Он уже не мог сдерживать раздражение, особенно когда тётя Света осмелилась критиковать его.
— Ольгочка, — ворчала она, — почему ты такая унылая? Ты бы радовалась, что я приехала. Я же тебя развлекаю!,Ольга не произнесла ни слова. Ей постоянно приходилось сдерживать себя — не сорваться на крик, не убежать, не дать слезам вырваться наружу. Игорь замечал, как она из кожи вон лезет, чтобы устоять. Когда в очередной раз тётя Света начала упрекать его в «недостаточном внимании к гостям», он не выдержал.
— Слушай, а кто ты вообще? — резко спросил он, теряя самообладание. — Мы тебя не приглашали. Никогда раньше не видел тебя. Поэтому не строй из себя какую-то королеву. Собирай вещи и уходи!
Тётя Света чуть не поперхнулась чаем. Её глаза округлились от возмущения, а лицо покраснело.
— Как ты можешь со мной так обращаться?! Я же подруга твоей тёщи! Ты осознаешь, насколько это невежливо?
— Мне всё равно, кто ты, — спокойно, но твёрдо ответил он. — Это мой дом. Тут я решаю, кто остаётся, а кто уходит. Так что — прощай.
Света глубоко обиделась, но спорить не стала. Быстро собралась, хлопнула дверью так, что задрожали рамы. Ольга стояла рядом, следя за тем, как она уезжала. Внутри у неё бушевала смешанная буря чувств: где-то была неловкость перед родственницей матери, а где-то — убеждённость в том, что Игорь прав. Хватит терпеть наглость тех, кто считает её долгом быть всем доброй и покладистой.
Она набрала мамин номер. После ухода Светы в голове поселилось тревожное ощущение — слишком много совпадений, чтобы принять всё за случайность.
— Мам, это ты их всех прислала? — с самого начала вырвалось у неё, как только раздался голос Тамары Сергеевны.
Пауза. Едва заметная, но очень выразительная.
— Ольгочка, как ты можешь так говорить? — голос матери стал ласковым, чуть обиженным. — Я всего лишь хотела, чтобы тебе было веселее. Родственники ведь. Добрые люди. Немного погостили, и что в этом плохого?
— Что в этом плохого? — Ольга уже не могла сдерживаться. — Они поселились у нас словно хозяева! Две недели! Жрали за десятерых, ломали вещи, шумели, ещё и требовали особого отношения! А потом твоя подруга появилась и вела себя как настоящая королева! Ты понимаешь, что творишь?!
Мать рассмеялась. Холодно. С издевкой.
— Ох, Ольга, ну уж не так бедна, чтобы страдать! Жизнь стала интереснее. Если бы ты не сидела в углу, давно бы завела новых друзей.
— Это моя жизнь! — почти кричала Ольга. — Ты не имеешь права её разрушать! Ты унижала меня перед соседями! Перед всеми! А она уезжала так, будто виноваты мы!
— Подумаешь, соседи! — снова фыркнула Тамара. — У них хватает собственных забот. А насчёт гостей… их будет ещё много. Я уже всем разослала ваш адрес.
— Зачем ты так поступаешь со мной? — шепотом спросила Ольга. — Что я тебе сделала?
— Это моя маленькая месть, — холодно произнесла мать. — За то, что ты решила жить отдельно. За твой уход. За то, что считаешь себя свободной. Пора понять: в жизни ничего не даётся даром. За всё приходится платить.
— Платить? — Ольга не могла поверить своим ушам. — Чем платить? За что?
— За то, что я тебя родила. За то, что вырастила. За все годы. Теперь ты должна мне. Регулярно. Каждый месяц.
— Что?! — Ольга замерла. — Ты шутишь?
— Пятьдесят тысяч, — подтвердила Тамара Сергеевна. — Без разговоров. Иначе… пеняй на себя. Я могу сделать так, что тебе будет хуже, чем сейчас.
Дыхание Ольги захватило. Пятьдесят тысяч. Откуда взять такие деньги? Их доходы скромны. Запасов нет. Их бизнес едва держится на плаву.
— У меня таких денег нет, — еле слышно сказала она.
— Найди, — приказала мать. — Или готовься к следующему визиту. Только теперь это будут не тётки и подруги. Это будет что-то гораздо серьёзнее.
И связь оборвалась. Ольга стояла недвижимо, словно окостеневшая. В голове – пустота, в ушах гул, перед глазами темнота.
Спустя минуту вошёл Игорь. Увидев её бледную, трясущуюся фигуру, сразу понял: случилось что-то ужасное.
— Что случилось? — спросил он, беря её за руку.
Ольга начала рассказывать. Медленно, с задержками, как будто слова выплёскивались с трудом.
Игорь без перебиваний слушал её. С каждым рассказанным словом его лицо темнело.
— Вот же подлец, — произнёс он сквозь стиснутые зубы. — Совсем потеряла человеческий облик.
— Что делать, Игорь? — спросила Ольга, чувствуя, как страх сжимает грудь. — Откуда нам взять такие деньги?
— Ни копейки мы ей не отдадим, — твёрдо пообещал он. — Нельзя позволять себя шантажировать. Если она добьётся своего, будет продолжать.
— Но она грозилась. Боюсь, что действительно может натворить что-то плохое.
— Пусть попробует, — не сдает позиции Игорь. — Пойдём в полицию. Напишем заявление. Пусть теперь объясняется с правоохранительными органами.
Ольга колебалась. Не хотела рисковать уголовным делом против матери. Но и другого выхода не было. Она согласилась.
После подачи заявления Тамара Сергеевна набрала снова. Просила, умоляла, плакала — или делала вид. Говорила, что старость её сломила, что лишь хотела быть частью их жизни, и что больше не причинит беспокойств.
Ольга поверила. Отозвала заявление. Решила дать второй шанс.
Но ошиблась.
С тех пор начались новые приезды. Новые угрозы. Новое давление. Тогда они приняли решение: переехать. Сменить город. Уйти в тень. Начать всё заново.
Дом выставили на продажу. Телефоны поменяли. Ольга надеялась, что мать остановится. Что однажды поймёт: любовь нельзя покупать принуждением. Что дочь — не должница, а человек, которому нужна материнская поддержка.
Но страх всё ещё не отпускал. Где-то далеко, в другом городе, Тамара Сергеевна может уже строить новый коварный план и ждать подходящего момента.