Не раз ей советовали прекратить всё — кто-то осторожно, с сочувствием в голосе, кто-то резко и без обиняков. Предлагали завершить существование, которое с точки зрения логики казалось лишённым смысла. Одна из некогда самых близких подруг, та, что долгое время была опорой, произнесла фразу, словно ледяной клинок пронзившую сердце:
— Оксана, да она ведь просто растение! Никаких шансов и будущего. Врачи не скрывают: надежды нет. Зачем ты продолжаешь страдать сама и не даёшь ей покоя? Позволь ей уйти достойно.
После этих слов их пути разошлись навсегда. Оксана оборвала все контакты с теми, кто отказывался видеть в неподвижном теле под больничным покрывалом свою девочку — её Алину. Для окружающих это было лишь тело, организм на грани истощения. А для Оксаны — остаток её разрушенного мира.
Событие, перевернувшее всё с ног на голову, навсегда отпечаталось в памяти как страшный сон: школьная экскурсия в горы, радостные крики подростков, отголоски в ущельях и безоблачное небо над головой. Алина светилась счастьем и попросила одноклассницу сделать эффектное фото у самого края обрыва. Смех, неосторожный шаг назад, хруст осыпающейся земли… Мгновение зловещей тишины — а затем пронзительный крик ужаса. Помочь никто не успел — она сорвалась вниз.
Её удалось спасти — благодаря спасателям, обнаружившим девочку среди камней едва живой. Но та прежняя Алина осталась там же — среди скал и ветра. В палате же находилось лишь её бледное подобие: тело под аппаратами жизнеобеспечения, дыхание через трубку и жизнь на капельницах и приборах.
Для близких потеря сознания ребёнка стала точкой невозврата…