Ольга словно внутренним чутьём ощущала, что что-то здесь явно не так, совсем не так. Хотя хоть убей, не могла до конца осознать, в чём именно дело, но каждой клеточкой тела чувствовала: эта история не предвещает ничего хорошего.
Муж её, Сергей, после того, как благодаря ему она оказалась в больнице, даже не подумал извиниться — напротив!
Он продолжал вести себя так, словно она была самым неприятным и ненавистным человеком на свете, которого он меньше всего хотел видеть рядом.
Ольга никак не могла понять — что за чёртовщина происходит?! Ей не укладывалось в голове, что её Серёженька мог изменить! Ведь он не умел даже сам себе чай налить, не говоря уже о каких-то «походах налево», к женщинам?! Или… может, всё же мог?..
Откинулась на подушки с тяжёлым вздохом. Завтра выпишут, да ещё и довольно рано. Она и сама чувствовала: оставаться здесь дальше нет сил, совершенно невозможно.
Срочно нужно было вырваться, сбежать отсюда и наконец разобраться, что, чёрт возьми, происходит с её мужем.
Они познакомились примерно пятнадцать лет назад, если память не подводила. Всё началось стремительно, словно ураган — быстро сблизились и без промедления поженились.
Ольга поняла тогда: ну какое, к чёрту, потомство?! Сергей — он же словно взрослый ребёнок, маленький, но очень ответственный!
Она видела, как он раздражался, как злился до красноты, стоит кому-то усомниться в его самостоятельности или, не дай бог, в его компетенции.
Тогда она постепенно, аккуратно, исподтишка научилась создавать впечатление, что все решения принимает только Сергей, он главный, и что важные вопросы — исключительно его прерогатива.
Когда они открыли свою небольшую фирму, где готовили всякие «быстрые блюда», Сергей всё время ходил по дому, не уставая хвалиться, какой он молодец и герой! А Ольга медленно, с тёплой улыбкой, каждый вечер проверяла отчёты и незаметно, чтобы он не видел, исправляла ошибки.
Время шло, дело росло, и теперь сеть «быстрых магазинчиков» стала известна не только в округе, но и далеко за её пределами!
Везде и всегда Сергей считался «главным», «вдохновителем», «рулевым». И, конечно, это выглядело вполне логично — он же мужчина! Споров никогда не возникало. Сергей был занят фирмой — своим любимым проектом, а Ольга отвечала за дом, за их уютное семейное гнёздышко.
***
Однако в последнее время что-то изменилось… В тот роковой день, когда ей стало безумно плохо, муж явился домой только под утро. Она, конечно, не спала. И это было немыслимо — у Сергея был железобетонный режим, который он строго соблюдал! А теперь не только появился под утро, но ещё и пах явно алкоголем…
— Сергей, где ты был?!
Он посмотрел на неё мутными глазами, словно сквозь туман.
— Ты серьёзно думаешь, что я перед тобой, перед кременчужанкой, отчёт дам?! — голос прозвучал резко, настолько неприятно, что больно по ушам ударило.
Ольга растерялась, честно говоря. Проглотила обиду. Ничего больше не сказала, медленно, словно во сне, направилась в комнату. Утром решила устроить серьёзный разговор.
Но утром… разговор не состоялся. Сергей был в плохом настроении, хуже уйти было невозможно. Она поставила перед ним завтрак, села напротив, не отводя взгляда.
— Послушай, — начал он, не глядя на неё, будто разговаривал с воздухом. — Что за привычка — сидеть и глазеть, как на дурочку? Дел у тебя нету?! Твоё кременчужанское лицо каждое утро видеть — НАДОЕЛО!
Ольга медленно приподнялась, словно окостеневшая. В груди будто колом сердце забилось, боль прожгла насквозь.
— Сергей, что ты говоришь?!
— То и говорю: надоело! Зачем пялишься?! Или у вас в Кременчуге так принято, а?!
— Я не понимаю, при чём тут Кременчуг… Почему он тебе мешает жить?!
— Мне всё равно. Тебе мешает. Из Кременчуга выходят такие, как ты.
— Какие? Какие «такие»?
Ольга чувствовала, как сердце сжимается в тугой узел. Боль дошла до слёз.
— Господи, за что же мне это наказание?! У всех жёны как жёны, а здесь…
Дальше память потускнела. Захлестнула тьма, за ней слышались голоса сквозь пелену, а затем — резкая боль и больничная палата.
***
Лёжа среди белых простыней, она пыталась проанализировать случившееся и так и не могла окончательно понять: что же всё-таки творится?!
Да, она родом из Кременчуга, где её воспитал строгий до предела дедушка. Дедушка держал большое хозяйство и трудился от рассвета до заката.
Ольга никогда не боялась никакой работы, ни капли! И с деньгами у неё не было тех трудностей, что встречались у подруг-студенток. Жила она даже более чем свободно. Дед умер, как раз когда она познакомилась с Сергеем.
Сергей же был из коренной семьи полтавчан, которые безумно гордились своим якобы «благородным происхождением» и тем, что в их жилах течёт «голубая кровь»! Не важно, что заработки их были намного скромнее гордости. Главное — происхождение.
Сначала Ольге пришлось очень тяжело. Постоянно её упрекали: ты не так сидишь, не так ешь, не так говоришь! Всегда что-то исправляли! Она изо всех сил старалась, прокладывала дорогу, но чувствовала себя каким-то недостойным человеком, словно второсортной.
С тех пор, как они жили у родителей Сергея, Ольга научилась не выделяться, не привлекать внимания. Сейчас она стала совсем другой, не та наивная девушка! Но всё равно обида иногда щиплет, застревает глубоко внутри.
Сергей никогда прежде не акцентировал внимание на том, что Ольга — из Кременчуга. Эта тема для него была равнодушной, не волновала вовсе. А теперь — вот тебе на, получите, распишитесь.
***
В первое его посещение больницы Ольга отчаянно ждала хотя бы слов извинения. Простого и тихого «прости». Но Сергей разговаривал так, будто ничего особенного не случилось!
Спросил, что нужно принести, где лежат вещи, и — молодец! — всё принес. Затем исчез на три дня, ни слуху ни духу. Ей пришлось самой ему позвонить. Он пробурчал что-то про «много работы», но вечером всё-таки появился.
— Ольг, доктор сказал, что опасности уже нет! И если ты будешь меня каждый день трясти, мы с тобой плохо закончим, поняла?! Я работаю! Именно на мне держится вся фирма, а ты тут лежишь, отдыхаешь! Никому завтрак приготовить! Ужас какой!
— Сергей, я не хотела… И вообще…
Она не успела договорить, да он и слушать не собирался. Понял сразу, о чём речь — о его ошибках, разумеется! — вскочил, словно его ужалили, и поднял руки.,— Всё, я пойду! Надо лечь пораньше. Завтрашний день будет крайне тяжёлым, понимаешь?!
И он просто вышел из палаты. Прямо вышел. Ни поцелуя на прощание, ни объятий. Ольга разрыдалась, слёзы потекли потоком, жгучим и беспрерывным.
Она должна осознать, что происходит. И главное — прекратить это. Но как?! Пока она находится в больнице, она абсолютно бессильна.
***
Три дня она умоляла врача отпустить её. Три дня преследовала его, докучала, не давая покоя. Наконец он не выдержал, видимо, сломался под напором её отчаяния и мокрых глаз.
— Пишите расписку.
— Какую?!
— Что вы добровольно прерываете лечение. И что ответственность за последствия — ваша, а не моя! — проворчал доктор, явно на грани нервного срыва.
— А я что, сразу умру?! — вырвалось у Ольги.
— Возможно, и не умрёте, но на себе ответственность я брать не хочу! — резко сказал врач.
Ольга дрожащей рукой подписала какой-то документ, не вчитываясь в его содержание. Доктор махнул рукой и добавил:
— В десять часов утра можете уходить. Только обязательно позвоните мужу, чтобы он вас забрал, хорошо? Общественным транспортом ездить нельзя, это опасно!
Он раздражённо отвернулся, явно показывая, как устал от неё, а Ольга тихо и осторожно, чтобы не нарушать тишину, выскользнула из кабинета. Трепетными пальцами набрала номер.
— Сергей, алло! Сергей, меня выписывают завтра в десять! Приезжай, пожалуйста!
На том конце повисла гнетущая тишина. Потом мужа, голос звучал странно, глухо, спросил:
— А почему так рано?!
— Я сама попросилась! — сказала она, почти крича от напряжения. — Больше здесь сидеть не могу! Понял?!
— Хорошо.
Ольга ликовала! В душе прыгала от счастья! Завтра она окажется дома! Они поговорят с Сергеем, всё обговорят, и всё снова станет как раньше, правда ведь?!
Наверняка где-то между ними поселилось недопонимание, какая-то глупая, нелепая ссора! Завтра они всё уладят! Ночь прошла быстро, будто и не было вовсе. Впервые в больнице Ольга спала так крепко и спокойно.
***
Утром она начала собираться. Сергей задерживался. Часы показывали уже половину одиннадцатого, когда он наконец подъехал.
— Сергей, почему так долго?! — спросила она, пытаясь скрыть своё волнение и обиду.
— Были дела. Садись.
Она села в машину, муж за рулём. Они поехали куда-то, и явно… явно не домой. Ольга даже предположила, что Сергей задумал что-то романтичное, чтобы загладить вину и порадовать её после больницы.
Но машина вдруг остановилась у автовокзала. Сергей вышел. Ольга последовала за ним, растерялась. Муж начал выгружать из багажника её вещи одну за другой.
— Сергей, что происходит?! — спросила она, сердце сжал ужас и холодное предчувствие.
Он усмехнулся. Улыбка была холодная, злорадная, чуждая.
— Ты едешь в своё наследное имение, — произнёс он с отвращением, будто выплёвывая слова. — Там и живи. Коров разводи, сено жуй сама. Помню, ты говорила, что такого сена, как у вас там, нигде нет. Чего на меня пялишься?! Терпеть тебя не могу! Развод подал уже. Другую нормальную женщину нашёл, а ты… ты так и осталась Кременчугом. Кстати, через час автобус.
Он просто сел в машину и уехал, не прощаясь, не оглядываясь. Она смотрела ему вслед, будто надеясь, что он передумает, вернётся, объяснит всё. Но он исчез на конце улицы, словно никогда и не существовал.
И вдруг ей ярко вспомнились слова дедушки, сказанные много лет назад, когда она была ещё ребёнком: «Какими бы хорошими ни были люди вокруг, Ольгушка, помни: каждый из них в любой момент может предать, если ему это будет выгодно. Никому нельзя доверять, нужно всегда быть готовой ко всему».
Дед был тяжёлым человеком, сложным, в Кременчуге с кем-то особо не общался, но местные его уважали и немного боялись. Звали Савой и Человеком слова.
Глаза Ольги сузились, в них заблестел стальной холод, словно лёд. Если бы кто-нибудь из близких увидел её, то удивился бы, насколько её выражение сейчас походило на лицо дедушки.
«Ну что ж, Сергей, — подумала она, это звучало как приговор, холодный и окончательный. — Развод — значит развод».
Она поймала такси, села, чувствуя, как внутри всё остывает, словно ледышка.
— Куда? — спросил водитель.
— Сначала в полицию, а потом… — твёрдо назвала Ольга адрес своего дома.,В отделении полиции её выслушали внимательно, кивая головой, и, конечно же, подтвердили, что такое поведение недопустимо, настоящее безобразие! Но как только Ольга незаметно вложила в бумаги несколько купюр, сотрудники сразу возмутился — какой у неё муж, да и сам — настоящее чудовище! Просто негодяй!
***
В это время Сергей открыл бутылку шампанского. Естественно, он пригласил свою маму. Разумеется, мама должна была видеть, что он достиг, что теперь этот дом и весь бизнес — принадлежат именно ЕМУ! Мама должна была убедиться, что он исполнил её заветное желание и привёл домой невестку, о которой она всегда мечтала!
Ирина была представительницей очень знатной семьи в прошлом, носившей громкое и благородное имя. Правда, сейчас семья переживала серьёзные трудности, потому что отец всё спускал на пьянки, но это было не так важно, ведь главное — благородное происхождение, «голубая кровь»!
Таксист время от времени взглядывал на Ольгу через зеркало заднего вида, как будто хотел что-то сказать, но стеснялся.
— Простите меня, — наконец набрался смелости он, голос дрожал от неуверенности, — но у вас сейчас такой вид, словно вы отправляетесь на бой.
Ольга удивлённо посмотрела на него, а потом рассмеялась. Коротко, горько, но с внутренней силой, необъяснимой.
— Вы правы! — подтвердила она, искорка зажглась в её глазах. — Муж меня только что выгнал, сказал, что я ему не подхожу!
— А вы что?
Она сделала паузу, встретилась взглядом с ним, заглянула прямо в глаза.
— Я решила, что это он мне не подходит! И теперь я собираюсь выгонять его!
Таксист сгруппировался в смехе, который был раскатистым и искренним, так что казалось, вся машина вибрирует.
— Вот это да, — сказал он, вытирая слёзы от смеха, — было бы здорово это увидеть!
— Ну что ж, приходите и смотрите! — предложила Ольга, сталь просияла в её голосе. — Думаю, будет весело! Муж у меня слегка невнимательный, знаете ли, рассеянный тип. Считает себя царём и ни разу не удосужился проверить, на кого оформлены дом и бизнес! Вот так вот!
Водитель рассмеялся настолько сильно, что, казалось, машина вздрогнула.
— Ух ты, — выдохнул он, стирая слёзы, — лучше с вами на дороге не встречаться!
— Да что вы, — ответила Ольга с тихой и даже немного милой улыбкой, которая обезоруживала. — На самом деле я довольно спокойный человек! О, мы уже на месте.
***
Сергей как раз произносил тост, чокаясь с мамой бокалами и сияя от своего успеха, раздуваясь как индюк.
— Мам, — говорил он с гордостью, выпятив грудь, — я всегда хотел, чтобы ты гордилась мной! Думаю, теперь ты можешь это делать! Видишь, у твоего сына есть всё, о чём можно мечтать! Совсем скоро мы с Ириной поженимся, как только я получу развод с бывшей женой!
Тамара Ивановна радостно зааплодировала, расплывшись в довольной улыбке.
— Серёженька, — прошептала она нежно, — наконец-то ты начнёшь жить так, как заслуживаешь!
— Да, мам, — согласился он, — и, конечно, не только я, но и ты! Я заметил, что ваши отношения с Ольгой были натянутыми, верно?
Тамара сжала губы, а на лице появилась гримаса раздражения. Конечно — эта кременчужанка посмела ей, ЕЙ, указывать, что прежде чем приходить нужно звонить, дескать, у неё могли быть другие дела! И главное — с кем она того делала? С её сыном, которого она сама родила и выросла! Поэтому отношения были далеко не простыми, даже откровенно плохими, почти отвратительными.
— Теперь, мам, — усмехнулся Сергей с самодовольством, — мы с тобой здесь главные!
Ирина взглянула на него с недоумением, и Сергей поспешил поправиться, словно спохватившись:
— Ира, и ты, конечно. Мы планируем прожить с тобой долгую и счастливую жизнь.
Ирина лишь улыбнулась, но в этот момент все услышали тихий голос Ольги. Он был спокойным, но пронзительным, словно режущее лезвие, холодная сталь.
— Как трогательно! — произнесла Ольга, стоя в дверях, будто на пороге нового этапа. — «Долгую жизнь»… Единственное, что вам осталось сделать, — это найти место, где вы будете её жить.
Сергей обернулся, побледнев так, будто стал белее бумаги.
— Ольга, — выдавил он, ошарашенный и не веря своим глазам, — я думал, ты умнее, что в тебе есть хоть капля гордости! Почему ты не уехала? Решила, что приедешь и заставишь меня передумать?!
Ольга устало опустилась в кресло, немного подрагивая. Болезнь ещё не отступила полностью, и слабость была ощутима.
— Да нет, всё совсем не так, Серёжка, — её голос прозвучал ровно, без эмоций. — Просто вернулась домой. Посмотреть, чтобы ты ничего лишнего не забрал. Ведь твоя мама, помняшь, всегда что-то прихватывала у нас, когда навещала.
Сергей усмехнулся, пытаясь сохранить наигранное равнодушие.,— Ну как обстоят дела? — спросил он, приподняв бровь, стремясь выглядеть уверенно. — Ты хочешь, чтобы тебя с силой вывели отсюда?! Я не понимаю, к чему ты стремишься!
— А кто вообще имеет право выгнать меня из моего же дома?! — спокойно произнесла Ольга, не отводя взгляда, встречаясь с его глазами.
— Ольга, не переходи границы! — вскрикнул Сергей, покраснев от злости. — Здесь мой дом!
Лицо Тамары вытянулось, на нём появилось тревожное выражение. Почти шёпотом она обратилась к сыну:
— Сергей, а где документы на дом?
— Да какие там документы, мама! — отмахнулся он, нервно ерзая на месте. — Дом принадлежит мне, и всё тут!
Женщина подняла глаза к потолку, словно взывала к небесам о помощи.
— Идиот! — выдавила она, отворачиваясь, как будто сторонясь чего-то опасного.
Сергей начал нервно метаться по комнате, словно загнанный в угол зверь.
— Ольга, в последний раз говорю,— выделяя слово «говорю».— слушай меня внимательно: уйди с моего дома! — Голос его дрожал, выдавая внутреннее напряжение.
Она поднялась. С большим усилием, да, но с гордо поднятой головой и неподдельным достоинством.
— Не хочу разрушать твоих иллюзий, — спокойно ответила она, как будто повторяя выученный давно урок.— Но дом в моём владении. Есть все необходимые бумаги. Кстати, фирма тоже принадлежит мне, без твоей доли. Но это так, между прочим. Вам даётся минута, чтобы освободить помещение. И бутылки, не забудьте унести, иначе на улице уже ждёт полиция. А, думаю, и несколько журналистов тоже появятся — они всегда там, где полиция, разве ты не знал?
Сергей бросил взгляд на мать, которая уже спешила к двери, практически убегая, словно спасаясь от огня. Он сделал шаг к Ире, протягивая руку, будто ища поддержки или спасения. Но она отшатнулась от него, выражая презрение и сказала так, что ее лицо исказилось от отвращения:
— Честно говоря, я не встречала таких глупцов! Лечись и хоть чему-то научись.
Сергей смущённо взглядом упёрся в пол, лицо его сжалось и выглядело крошечным, почти исчезающим. На мгновение казалось, что он просто иссяк, стал жалким и ничтожным.
— Ольг, — пробормотал он, не поднимая глаз,— наверное, мы оба слишком накалялись…
И тут она не смогла сдержаться. Засмеялась громко и звонко, смех звучал чисто, как колокольчик, идя откуда-то из глубины души. И стало неожиданно легко, словно больная заноза наконец вышла сама, без мучений и слёз.
— Иди, Серёженька, иди! — махнула она рукой в сторону двери, словно отгоняя надоедливую муху. — Иначе мама сейчас запирает дверь на замок, и потом ты уже не сможешь стучаться!
Сергей дернулся, замер на мгновение, словно окаменев, а потом бросился прочь. Мама действительно умела делать вид, что её нет дома. При этом ей было безразлично, кто пришёл, и слышат ли её.
Ольга вышла на улицу, поблагодарила полицейских у ворот, а затем подошла к таксисту.
— Как вас зовут?
— Анатолий.
— Анатолий, не желаете ли чаю? — с улыбкой спросила она, её улыбка была особенно светлой и тёплой.
— Очень! — с интересом ответил он, глаза его сияли неподдельным вниманием.
— Я больше хочу, чтобы вы рассказали, как всё прошло, — с той же улыбкой произнёс Анатолий, глядя на дом, откуда только что выбежали Сергей с матерью, словно ошпаренные.
— А почему вы не вошли? — удивилась Ольга.
— Это всё-таки семейные дела, — пожал он плечами, слегка смутившись,— я чужой, не стоит соваться.
Ольга с удивлением посмотрела на него. Таксист — и с таким чувством такта? Он улыбнулся, и сердце её мягко прорезался светом, стало очень тепло.
— А я не всегда таксист, — признался он,— работаю так только по выходным. Живу один, знаете ли, скучно.
Ольга слегка улыбнулась, почти незаметно. Их отношения развивались спокойно и неторопливо, шаг за шагом, без суеты и драм.
Они были открыты друг с другом, без игр и недомолвок, которые часто разрушают любовь. Через год они уже не мыслили себя друг без друга, словно две половинки одного целого, сыграв скромную и красивую свадьбу.
Конец.