Я молчала. Он повернулся к маме и опустился перед ней на колени:
— Простите, тётя Марина… Это моя вина. Я был слеп. Позвольте мне всё исправить…
Мама глядела на него с холодным презрением.
— Уходи, — произнесла она. — Ты не достоин её.
Он поднялся, ещё раз бросил взгляд в мою сторону — и ушёл. Я стояла, наблюдая за уходящим. Внутри раздирали жалость и отвращение. В этот момент я осознала: я простила его. Но возвращения не будет.
Вечером я позвонила Артёму.
— Артём, — сказала, — я согласна. Я выйду за тебя замуж.
На другой стороне провода ненадолго повисла тишина. Затем раздался его радостный, дрожащий от счастья голос:
— Светлана! Я так рад! Я люблю тебя!
В тот миг я почувствовала: всё наладится. И быть иначе не может.
Я приняла решение — выйти за Артёма. Считала, что это мой шанс на счастье. Но судьба распорядилась иначе.
После моего звонка Вова снова появился. Он буквально поселился под нашими окнами — сидел на скамейке, ждал меня, словно тень. Мама ругалась, брат грозился выгнать его, а я старалась не замечать. Но так продолжаться не могло.
Однажды, возвращаясь из магазина, он кинулся ко мне:
— Светлана, — схватил за руку, — поговори со мной, пожалуйста!
Я пыталась вырваться, но он крепко держал.
— Отпусти, Вова. Нам не о чём говорить.
— Есть! — кричал он. — Я хочу всё исправить! Я хочу быть с тобой!
— Ты опоздал, — ответила я. — Я выхожу замуж за другого.
— За этого поляка? — его глаза вспыхнули злобой.
— Да. За него.
Он отпустил мою руку, отступил. И вдруг произнёс:
— Я не отпущу тебя. Никуда. Никогда.
В его взгляде я увидела что-то ужасное — безумие, одержимость. Я испугалась по-настоящему.
— Оставь меня, Вова, — отступая, дрожащая, — я вызову милицию!
Он молчал. Лишь пристально смотрел. И тут я заметила, как он достаёт из кармана нож. Закричала и бросилась бежать. Он ринулся за мной. Я бежала изо всех сил, но он догонял. И вдруг — словно чудо — появился брат. Увидел всё и бросился на Вову.
Началась драка. Вова размахивал ножом, брат пытался обезоружить его. Я стояла и кричала, не зная, что предпринять. В конце концов брат выбил нож, повалил Вову и начал бить. Я бросилась к нему:
— Хватит! Ты его убьёшь!
Брат остановился, тяжело дыша.
— Он хотел убить тебя, Светлана! — кричал. — Вызывай милицию, пока он не сбежал!
Приехали оперативники. Вову увезли. После этого я поняла: оставаться дома опасно. Кто знает, что может прийти в голову бывшему? А если приедет тётя Валентина? Она способна на всё. Я собрала вещи и уехала к Артёму — туда, где должен был начаться мой новый этап.
Артём встретил меня на вокзале с букетом полевых цветов. Обнял крепко и сказал:
— Я так рад, что ты приехала.
Мы поженились через месяц. Скромно, по-домашнему, но с теплом. Только свои — друзья, тётя Галя. Сначала всё было хорошо. Артём любил, заботился, действительно, как и обещал, носил меня на руках. Я работала на АТС, учила польский, пыталась привыкнуть к новой жизни.
Но потом началось… Он стал пить. Сначала редко, по праздникам. Потом чаще. А когда пил — превращался. Становился злым, агрессивным. Кричал, оскорблял, мог замахнуться. Я пыталась говорить, умолять, просить — безуспешно.
— Не лезь не в своё дело! — орал он. — Отстань!
Я вновь оказалась в аду. Но теперь — с другим человеком, с теми же слезами, страхом и одиночеством.
Через несколько лет я забеременела. Артём был счастлив — казалось, что рождение ребёнка изменит его. Но чуда не случилось. После появления сына он пил ещё больше. Не помогал, не работал, только кричал, требовал, обвинял меня во всём.
Я осталась одна. С ребёнком на руках, без денег и поддержки. Но я должна была выжить. Ради сына. Я стала работать на двух работах — днём на АТС, ночью уборщицей. Было невероятно тяжело. Но я держалась.
Сын рос — он стал моей радостью, моим смыслом, моей надеждой на светлое будущее. Артём превратился в опустившегося, жалкого человека. Я развелась с ним, когда сыну исполнилось пять. Он не сопротивлялся — ему было всё равно.
Я воспитывала его одна. И, слава богу, вырастила добрым, честным, сильным. Сейчас он работает, помогает мне. Мы живём в родном городе, в собственной квартире — той, что я приобрела годами упорного труда. Я так и не смогла полюбить ту страну, где прошла моя боль. Уехала навсегда.
После смерти родителей квартиру в Киеве унаследовал Вова. Он так и не женился, живёт один, часто пьёт. Об этом мне рассказывает Елена — мы до сих пор поддерживаем связь. Я попросила её ни при каких обстоятельствах не говорить Вове, что я вернулась. Елена пока держит слово.
Я не хочу его видеть. Не хочу, чтобы он снова разрушил мою жизнь. Пусть остаётся в прошлом. А я — иду вперёд. Ради сына. Ради себя. Ради того, что ещё впереди.