Терпение Игоря, натянутое до предела, внезапно лопнуло с сухим треском.
Больше он не мог выносить эту мучительную тишину.
Внезапно он поднялся на ноги.
Алина вздрогнула, втянула голову в плечи. — Всё! — прорычал он с хрипотцой в голосе, наполненном раздражением.
Он направился в прихожую, резко сорвал с крючка куртку и быстро надел кроссовки.
Его жесты были резкими и демонстративными.
Ключи звенели в его руке, он хлопнул дверцей шкафа.
Это была его последняя, отчаянная попытка пробиться сквозь стену её равнодушия.
Подойдя к двери спальни, он хлопнул по ней ладонью.
Не сильно, но звук получился резким и неприятным. — Я ухожу.
Проведу время с друзьями, если дома меня не хотят видеть.
Развлекайся.
Ребёнок на твоих руках.
Посмотрю, как ты с ней справишься одна.
Это был его ультиматум.
Его последний ход.
Он был уверен, что теперь она вынуждена будет уступить.
Материнский или женский инстинкт не позволит ей оставить ребёнка одну.
Он самодовольно улыбнулся своим мыслям и повернулся к входной двери.
В этот момент дверь спальни тихо отворилась.
На пороге появилась Ольга.
Она была одета в домашнюю футболку и брюки, в руках держала книгу, палец зажат между страницами.
Её лицо не выражало злости или страха.
Только спокойную, отрешённую усталость.
Она даже не взглянула на Игоря.
Её взгляд был устремлён в сторону гостиной.
Не произнеся ни слова, она прошла мимо него, при этом от неё исходил запах бумаги и мыла.
Она подошла к дивану, где сидела Алина, и подняла с пола её детский рюкзак.
Затем, по-прежнему молча, направилась на кухню.
Игорь, застывший в прихожей, с изумлением наблюдал за ней.
Он услышал щелчок дверцы холодильника и шелест фольги.
Через минуту Ольга вернулась.
В одной руке она держала рюкзак, в другой — небольшой свёрток.
Она подошла прямо к девочке. — Алина, — её голос был ровным и тихим, каждое слово отчётливо разносилось в тишине квартиры. — Твой папа уходит развлекаться.
Он хочет, чтобы я позаботилась о тебе, но я для тебя чужой человек.
Я не твоя мама и не няня.
Поэтому тебе придётся пойти с ним.
Ольга протянула девочке рюкзак.
Затем вложила в её руку свёрток с оставшимися кусками пиццы, завернутый в фольгу.
Алина смотрела на неё огромными глазами, наполненными непониманием, без слёз, лишь с выражением шока.
И тогда Ольга сделала последнее.
Она взяла Алину за тонкую, холодную ладонь и подвела к прихожей, где неподвижно стоял Игорь, сжимая в руке ключи от машины.
Она не взглянула на него.
Её взгляд был устремлён на их соединённые руки.
Затем аккуратно взяла руку девочки и вложила её в большую, растерянную ладонь Игоря. — А ты, милый мой, после сегодняшних выходок можешь в мою квартиру больше не заходить!
Она отступила на шаг назад.
Так они втроём оказались в тесной прихожей.
Игорь, пойманный в собственную ловушку, с ключами в одной руке и с рукой своего ребёнка в другой.
Алина, сжимающая рюкзак и свёрток с едой.
И Ольга, стоявшая на пороге своей гостиной, своего мира, в который им двоим больше не было доступа.
Она не проронила ни слова.
Просто смотрела, как его лицо постепенно искажается от осознания того, что он не просто проиграл спор.
Он только что своими руками разрушил всё до самого основания…