Она ушла, не оборачиваясь. За углом остановилась, оперлась спиной о стену и медленно осела вниз, прикрыв лицо ладонями. Что она творит? Но сил больше не оставалось – постоянные звонки Александра изматывали. Его голос, его упреки — всё это стало невыносимо.
…Через час раздался звонок от Александра.
– Оксана, это… – он запнулся. – Матвея в садик когда вести? Завтра или как?
– В садик? – переспросила Оксана, моргнув. – Александр, он ходит туда каждый будний день. С восьми утра. Ты разве не знал?
– Откуда мне… Ладно, сам разберусь.
Но разобраться он так и не смог. Уже тем же вечером отвёз сына к Ирине — «буквально на пару часов, пока дела решу» — и исчез.
На четвёртый день зазвонил телефон. На экране высветился номер бывшей свекрови. Оксана позволила себе мимолётную язвительную улыбку перед тем как ответить.
– Совсем стыда нет? – голос Ирины дрожал от негодования. – Сбросила ребёнка и пошла развлекаться? А я тут с ним сижу! Мне вообще-то за шестьдесят! У меня давление!
– Я оставила сына не вам, – спокойно ответила Оксана, почти ласково произнося слова. – Я привезла его к отцу. Тому самому, который собирался воспитать из него настоящего мужчину: бил себя в грудь, клялся и грозился судом.
– Он работает! У него времени нет!
– А у меня оно есть? Я тоже тружусь каждый день. И справляюсь одна.
– Но он же…
– Ирина, – перебила её Оксана твёрдо, – я передала ребёнка Александру по его просьбе. Пусть выполняет обещания и занимается воспитанием сам. Помочь вам ничем не могу.
В трубке повисла пауза, а затем послышались короткие гудки.
Через два дня Ирина снова позвонила. Теперь её голос звучал иначе — устало и без прежнего нажима.
– Приезжай забирать Матвея… Я больше не выдерживаю.
Оксана приехала вечером. Мальчик выбежал ей навстречу прямо с порога: обнял её за ноги и прижался лицом к животу.
– Мама… мама… мама…
Он повторял это словно заклинание, а она тихо гладила его по голове.
– Всё хорошо теперь, малыш… Хватит приключений — едем домой.
Ирина стояла в дверях с руками на груди. В её взгляде скользнуло что-то похожее на раздражение — вовсе не раскаяние; скорее досада от того, что план провалился и задуманное не удалось осуществить: бывшая невестка оказалась вовсе не такой беспомощной женщиной, как они думали…
Александр исчез из их жизни полностью: ни звонков, ни сообщений — даже на пороге больше не появлялся с претензиями или угрозами. Будто растворился в воздухе. Его родители тоже перестали проявлять интерес к внуку: приехали лишь однажды спустя несколько лет…