Тамара аккуратно раскладывала по полкам новые кухонные полотенца с изящным цветочным рисунком, когда телефон вдруг завибрировал. Она вздохнула, увидев четыре пропущенных звонка от Людмилы, своей подруги с работы. Наверняка какая-то пустяковая история. Тамара вернулась к шкафу, но телефон зазвонил снова.
— Там, почему трубку не берёшь? — быстро заговорила Людмила. — Ты же знаешь, что у Нины Ивановны в субботу юбилей?
Тамара замерла, сжимая в ладони полотенце.
— Какой ещё юбилей?
— Ей исполнится семьдесят пять. Мне звонила Ирина, она с Владимиром приглашены. Говорит, Нина Ивановна всем разослала приглашения ещё две недели назад.
Полотенце выскользнуло из рук Тамары. Тридцать два года в браке с Алексеем, и ни одного семейного торжества не пропустила. А теперь юбилей свекрови — и тишина.
— Может, забыли? — прошептала Тамара, хотя сама себе не верила.
— Забыл? Не может быть! Ирина уверяет, что список гостей на двадцать человек. Все приглашены: братья Алексея с женами, даже их бывшая соседка с пятого этажа.
Тамара опустилась на табурет. В памяти всплывали моменты: как она ухаживала за свекровью после операции на желчном пузыре, как отдавала свои отпускные, чтобы Нина Ивановна смогла поставить новые зубы, как сидела с её внуками, когда все были заняты.
— Знаешь, — не унималась Людмила, — всё из-за того торта на прошлый Новый год. Помнишь, ты купила не тот, который она хотела?
— Людмила, торт здесь ни при чём. Она просто… всегда считала меня чужой.
В этот момент хлопнула дверь — вернулся Алексей. Тамара поспешно попрощалась с подругой.
Муж зашёл на кухню, небрежно встряхнул мокрые от дождя волосы. Тамара всматривалась в его морщинки у глаз, в те знакомые до боли черты. Тридцать два года вместе. И всё равно — чужая.
— Алексей, у твоей мамы в субботу юбилей? — спросила она, стараясь сохранить ровный тон.
Он остановился у холодильника, не оборачиваясь.
— Да, что-то планируется.
— Почему ты мне не сказал?
Алексей открыл холодильник и долго рассматривал продукты, будто видел их впервые.
— Мама не хочет большого праздника. Только самые близкие.
— Самые близкие, — эхо прозвучало в голосе Тамары. — А я, что, не в их числе?
— Там, зачем так сразу? — наконец он повернулся к ней. — Ты же знаешь маму. У неё свои причуды.
— Причуды? — Тамара почувствовала, как внутри поднимается буря. — Я три десятка лет терплю её причуды! Это не причуды, Алексей, это… это…
Она не смогла подобрать слово и просто махнула рукой.
— Я помогала ей после операции, когда ты был в командировке. С внуками сидела, когда ваша Оксана уезжала на курорт. Тридцать два года стараюсь быть хорошей невесткой. И вот так?
Алексей потер переносицу:
— Там, тебе всегда нужно подсчитывать, кто кому что должен?
— Я не считаю! — голос Тамары дрогнул. — Я просто хочу быть частью семьи. Твоей семьи. Это так много?
Алексей глубоко вздохнул и опустился на стул.
— Послушай, ты всё преувеличиваешь. Маме просто хочется тихого праздника.
— Тихого? На двадцать человек? — Тамара чувствовала, как каждое слово режет горло. — И даже соседка с пятого этажа будет!
— Откуда ты…
— Какая разница откуда! — она схватила полотенце и яростно стала вытирать и без того сухую столешницу. — Тридцать два года, Алексей! Что я сделала не так? Скажи!
Алексей потянулся к её руке, но она отстранилась.