«Сначала вы потревожили моих детей, а теперь ещё и с ночёвкой собрались?» — Елена указала пальцем на дверь.
Она просыпалась задолго до звонка будильника — тело само пробуждалось примерно в половине шестого.
Чтобы не разбудить детей, Елена тихо ставила чайник, раскладывала рубашки на стуле, готовила тетради к утру.
Её строгий режим и списки служили ей опорой.
Дмитрий порой смеялся, что она живёт «по расписанию», но когда возникали вопросы организации, признавал: без неё всё бы развалилось.
С апреля по май дом работал на пределе: Андрей готовился к олимпиаде по информатике, Ольга — к концертам и музыкальной школе.
Елена совмещала всё с работой: бухгалтерия в транспортной фирме требовала отчётов и ежедневных задач.
На балконе сушилось бельё, каждая полка в шкафу имела своё место.
Жизнь была уютной и упорядоченной.
Семейный чат одновременно служил рецептурным блокнотом и источником сплетен.
Особенно активной была двоюродная сестра Елены, Татьяна.
Её дети постоянно болели, а сама она часто жаловалась на невозможность всё успеть.
Муж Татьяны, Сергей, умело использовал чужие ресурсы, а домашние проекты оставались «в процессе» или «на старте».
Ирония заключалась в том, что раньше Елена и Татьяна дружили: ночёвки, походы, совместные праздники.
Но с появлением Сергея всё изменилось.
В конце апреля Татьяна позвонила с приятным голосом: — Елен, привет!
У нас отключили интернет, и это не по нашей вине.
Сергею нужен видеозвонок, а без него никак.
Можно ли нам на час к вам?
Обещаем вести себя тихо.
Елена взглянула на часы: у неё зум-собрание с начальницей в девять, Ольга уходила в школу в восемь, Андрей — позже. «Час» казался приемлемым.
Дмитрий пожал плечами: «Пусть посидят на кухне, я уйду».
Но их приход оказался похож на ураган.
Сергей растянул провод по всей кухне, дети разложились на полу с фломастерами, а Татьяна уже доставала из холодильника творожок: «Срок подходит, доедим».
Елена с трудом успела поставить табурет рядом с проводом, чтобы никто не упал, и убрать скатерть со стола. «Час», — напомнила она себе.
Час превратился в три.
В десять сорок Татьяна на бегу просила соль, в одиннадцать — пакетированный чай.
Елена пыталась работать и игнорировать Сергея в гарнитуре: «Офис у нас временно на другом адресе».
Когда они ушли, на столе остались кружки с влажными пятнами, но Елена решила: пустяки.
Однако через пару дней звонки повторились. «Сбой провайдера» странным образом не заканчивался.
Родственники советовали Елене проявлять мягкость, подруга Кира шептала: «Они садятся тебе на шею».
Елена понимала, что нужно сначала договариваться, а не сразу отказывать.
Она пригласила Татьяну на лавочку у подъезда, без Сергея.
Конец мая, аромат сирени.
На листе были написаны «правила»: среда и пятница с 10 до 11, только взрослые за ноутбуком, дети — без фломастеров по обоям. — Смотри, Татьян.
Так будет удобнее.
И только по часам.
Татьяна рассмеялась: «Конечно!
Печеньки принесём». Две недели всё шло почти гладко.