Воздух в комнате был настолько неподвижен, что казалось, слова застряли в нём, не находя пути к слушателям. Игорь оставался неподвижным. Наташа медленно опустила ноутбук на кофейный столик — звук соприкосновения пластика с деревом прозвучал оглушающе.
— Ну что, охотница, — ровным голосом произнесла Наташа, в нём не слышалось ни злобы, ни обиды, лишь холодная, металлическая сдержанность. — Улов скуден?
Ольга застыла, её рука с кремом остановилась на полпути к плечу. Она медленно обернулась. Улыбка сошла с её лица, уступив место растерянному и настороженному выражению.
— О чём ты?
Она перевела взгляд на Игоря, надеясь получить поддержку или хотя бы объяснение, но встретила его тяжёлый, непроницаемый взгляд. В его глазах не было ничего, кроме презрения. И в этот момент она начала догадываться. Паника ещё не охватила её, но первый холодный предвестник уже коснулся кожи, заставляя соски под влажной тканью полотенца напрячься отнюдь не от возбуждения.
Наташа без слова встала с дивана. Она неспешно подошла к тумбочке у входа, где на зарядке лежал телефон Ольги. Взяв его в руки,
— Эй, это моё! — инстинктивно воскликнула Ольга, делая шаг вперёд.
— Я знаю, — так же спокойно ответила Наташа, поворачивая экран к себе. Пароль был удивительно прост — дата рождения Ольги. Пальцы Наташи быстро бегали по экрану. Она вела себя не как обманутая жена, а как следователь, тщательно собирающий улики. Открыть мессенджер. Найти чат с Игорем. Прокрутить вверх. Сделать скриншоты — один, второй, третий. Она выполняла это с пугающей сосредоточенностью, словно занималась давно знакомой работой.
Ольга наблюдала за ней, и её лицо стремительно меняло оттенки. Сначала оно побледнело, словно бумага, затем на щеках проступили некрасивые красные пятна. Она осознала происходящее. Поняла, что её тайная, грязная игра обнажена. Но масштабы бедствия ещё не до конца доходили до неё.
Закончив со скриншотами, Наташа открыла список чатов и обнаружила тот, что назывался «Семья». В нём были она, Ольга и их родители. Наташа прикрепила к новому сообщению три самых откровенных скриншота с фотографиями и перепиской. Под ними она напечатала короткую фразу: «Полюбуйтесь на вашу воспитанную дочь». Затем нажала «отправить».
Вернув телефон Ольги на тумбочку экраном вниз, она лишь после этого взглянула на сестру. Её взгляд не выражал ничего человеческого — это был взгляд энтомолога, рассматривающего под микроскопом отвратительное насекомое.
Тишина, последовавшая за щелчком отправленного сообщения, была абсолютной. Она не давила и не звенела; она просто пустовала. Вакуум, из которого выкачали не только воздух, но и все прежние смыслы: родство, гостеприимство, сестринскую любовь. Ольга стояла посреди гостиной, капли воды с её волос падали на паркет, оставляя тёмные пятна, похожие на пробоины. Её лицо, ещё мгновение назад служившее маской растерянности, теперь начало распадаться на части, как мозаика, с которой соскребли клей. Страх, стыд, неверие — все эти чувства сражались за право отразиться в её глазах.
Она сделала резкое движение, словно пыталась вырвать свой телефон из бездны, отменить отправленное, вернуть всё назад. Но телефон лежал на тумбочке, тёмный и безмолвный, словно надгробие над её небольшой интрижкой.
Наташа повернулась к ней. Её поза оставалась расслабленной, но в этой непринуждённости скрывалась угроза хищника, который точно знает, что жертва уже никуда не денется. Она медленно обвела сестру оценивающим взглядом — от мокрого тюрбана на голове до босых ног — и на губах появилась едва заметная, холодная усмешка.