Виктория наблюдала, как Кристина доедает уже пятую котлету. Это был ужин, рассчитанный на пару дней.
Утром в холодильнике осталась лишь банка зелёного горошка.
— Мам, а мясо куда делось? — спросила Мелания.
— Спроси у гостей, — не удержалась Виктория.
Наступил вторник. На кухне витал запах пригоревшей каши.
— Я решила всех овсянкой побаловать! — с воодушевлением сообщила Пелагея. — Виктория, я тут твою кастрюлю откопала, пришлось немного отскрести — жиром вся заросла. И газ чуть не рванул — спички отсырели.
Виктория сглотнула. Внутри всё сжималось от ощущения вторжения в личное пространство, словно кто-то пилой распиливал её границы.
К вечеру заглянула Милана — подруга Виктории. Присела на край дивана, почесала нос:
— А чего у вас гарью несёт? И почему твоя свекровь в моих тапках щеголяет?
Виктория закрыла глаза.
— Я тебе позже перезвоню, ладно?
— Ну… — Милана поднялась и прошептала: — Ты держись. Или я могу твою квартиру сдать, а ты к нам переедешь.
Виктория промолчала. Из коридора доносился голос Кристины:
— Мам, ты видела её взгляд? Как будто мы тут какие-то… воры.
— Ага. У неё теперь премия какая-то появилась, вот и жадничает из-за нас. Всё себе да себе. Раньше нормально питались, а теперь одна гречка кругом.
— Она это нарочно! — подхватила Кристина.
— Готовила бы побольше — нам не хватает. Или ты специально экономишь на нас? — добавила гостья и облизнулась.
Тем вечером Виктория выскочила на улицу прямо в халате под курткой и пошла куда глаза глядят. Домашние тапки шлёпали по асфальту, мороз кусал ноги, но ей было всё равно. Главное было уйти прежде чем сказать что-то лишнее.
Она бродила по району и пыталась дозвониться Милане — безуспешно. Подумала было заехать к маме, но сразу представила её лицо: «Я же говорила тебе: нельзя жить с мужем и его роднёй». Нет уж… только не сейчас.
Вернулась спустя час. В подъезде пахло жареным; в квартире царило веселье.
— Виктория! Где тебя носит? — громко спросила Кристина. — Мы тут ужин устроили! С мамой оладушков нажарили!
— Из чего?
— Так у тебя же мука была в шкафу и яйца оставались! Мы не стали спрашивать — ты трубку не брала!
В холодильнике стояли пустые миски со следами еды, липкие ложки и банка сгущёнки с надкусанным краем крышки.
— А где Мелания? — Виктория повернулась к Ивану.
— Спит уже. Кристина ей книжку читала перед сном…
— Кристина?
— Ну да… Тоня же…
Виктория посмотрела на Ивана:
— Она ведь читать не умеет толком… буквы путает…
— Да брось ты… — Он пожал плечами. — Не начинай опять… У нас уютный вечер получился. Ты чего такая чужая?
Утро началось с плача: Мелания рыдала из-за пропажи плюшевого пёсика из кровати.
— Мамочка! Где мой Барсик?!
Барсика нашли под креслом с обгрызенным ухом.
— Он весь в лапше был! Я подумала тряпка какая-то… Постирала его! — фыркнула Кристина.
— В машинке?!
— Ну да… А что такого?
Виктория выдернула вилку стиральной машины из розетки:
— У него внутри батарейки были! Он музыкальный!
Кристина сморщилась:
— Ну теперь он просто чистенький стал… без музыки…
Пелагея вышла из ванной с щёткой и ковшиком:
— Мелания, перестань реветь уже! Что ты как сирота себя ведёшь? У тебя этих игрушек целая куча!
Виктория вскочила со стула… потом снова опустилась… затем снова поднялась:
— Так… Завтра вы съезжаете отсюда!
Обе женщины вскрикнули одновременно:
— Что?!
— Я серьёзно говорю. Мне всё равно куда вы пойдёте: хостелы там или гостиницы… хоть к твоему бывшему возвращайтесь… Я больше так не могу!
Пелагея повернулась к Ивану:
— Ты слышал?! Она нас выставляет! Меня – твою мать – и сестру твою!
Иван развёл руками:
— Мам… ну давай спокойно…
Пелагея всплеснула руками:
― Ага-ага… Спокойно?! Нас выгнать – это значит спокойно?!
И вдруг до Виктории дошло: они её ни слышат, ни понимают… ни капли сочувствия или сомнений – только сплошные претензии…
Позже вечером пришла Жанна – коллега по работе; Виктория сама позвала её обсудить проект… но почти сразу пожалела об этом решении…
― Виктория… у тебя в раковине какие-то куриные шкурки валяются… а в ванной бельё Кристины сушится… Ты квартиру сдаёшь кому-то?
― Нет… Я здесь живу…
― Аааа… понятно… ― Жанна многозначительно кивнула головой ― У тебя тут почти как коммуналка…
После того как она ушла, Кристина подошла к Виктории:
― А у тебя часто такие вот подружки приходят – с претензиями?
― Это мои коллеги…
― Понятно-понятно… И ты их тоже кормишь? Или экономишь только на нас?