Я усмехнулась:
— Правда? Только сейчас до тебя дошло?
— Зоряна, я была глупа. Признаю. Меня ослепили деньги. Мне казалось, что это главное. А оказалось — совсем нет.
— А Наталья что говорит?
Александра опустила взгляд:
— Наталья считает, что мы поступили правильно.
— Ну конечно.
— Но я так не думаю. Зоряна, возьми это.
Она достала из сумки конверт и положила его на стол.
— Что там?
— Твоя часть. Полтора миллиона гривен. Мы с тобой делим поровну. Так будет честно.
Я перевела взгляд с конверта на сестру:
— Александра, ты серьёзно?
— Да, всерьёз. Зоряна, я хочу вернуть тебя в свою жизнь. Не знаю, как иначе…
Глаза защипало от слёз. Я взяла конверт и приоткрыла его — внутри лежали купюры по пять тысяч гривен.
— Александра…
— Я понимаю: деньгами не загладить вину. Но пусть это будет хотя бы началом.
Я поднялась со стула, обошла стол и обняла сестру. Она разрыдалась:
— Прости меня, Зоряна… Пожалуйста…
— Прощаю тебя. Ты хоть осознала, в чём ошиблась?
— Осознала… Пусть и поздно — но поняла.
***
Мы проговорили до самого вечера. Александра рассказала мне, как долго мучилась сомнениями, не могла заснуть ночами — понимала: потеряла сестру из-за алчности.
— А Наталья?
— Она отказывается признавать ошибку. Уверена: завещание оформлено по закону — значит, всё правильно.
— По закону — да. Но по совести?
— Вот и я ей так сказала… Обиделась сразу же.
— Пусть обижается.
Александра тяжело вздохнула:
— Зоряна… а ты сможешь простить маму?
— Не знаю пока… Возможно… Со временем…
— Она скучает по тебе…
— Я тоже скучаю… Но пока не готова к этому разговору…
Александра молча кивнула головой.
Прошло шесть месяцев. Мы с сестрой наладили отношения — снова стали близки и откровенны друг с другом, как раньше. С Натальей же всё оставалось прежним: она так и не попросила прощения — считала себя правой во всём.
Но однажды она заболела: простая простуда перешла в воспаление лёгких. Александра позвонила мне:
— Зоряна… маме плохо… Она в больнице… Ты можешь приехать?
Я приехала сразу же. В палате Наталья лежала бледная и сильно похудевшая; увидев меня у двери — глаза её наполнились слезами:
― Зоряна…
― Привет, мам…
― Ты пришла…
― Пришла…
Она протянула ко мне руку ― я взяла её ладонь в свою:
― Как ты себя чувствуешь?
― Плохо… Думала ― умру… И ты меня так никогда и не простишь…
― Не говори глупостей… Врачи уверяют ― скоро выпишут…
― Зоряна… прости меня…
Я застыла на месте:
― Что?..
― Прости… Я была неправа… Жадность затмила разум… Всё думала о деньгах… А потеряла самое дорогое ― дочь…
По её щекам катились слёзы без остановки.
― Я не хочу уходить из жизни с мыслью о том, что ты меня ненавидишь…
― Я никогда тебя не ненавидела… Просто очень обижалась…
― Это справедливо… Я заслужила твою обиду… Поступила подло…
Я присела на край кровати и крепко обняла её:
― Главное ― что ты всё поняла…
― Поняла… Только вот слишком поздно уже…
― Нет… Ещё можно многое изменить…
Она прижалась ко мне всем телом и заплакала навзрыд; я гладила её по голове ― точно так же когда-то делала она сама со мной в детстве…
Через неделю Наталью выписали домой из больницы. Мы начали общаться вновь ― осторожно сначала, но искренне и без фальши. Больше она никогда не поднимала тему ни завещания, ни денег вообще…
СОГЛАСНЫ ли вы с тем мнением, что наследство должно доставаться тем людям, кто действительно был рядом? И правда ли важнее формального родства? ОСТАВЛЯЙТЕ свои мысли в комментариях — НЕ ЗАБУДЬТЕ подписаться!